Онтопсихология: практика и метафизика психотерапии

Когда человек обретает внутреннее благополучие, обман в сновидениях становится частым гостем. Это можно объяснить тем фактом, что на данный момент монитор отклонения не может быть полностью устранен: его можно лишь нейтрализовать. Цель монитора отклонения состоит в том, чтобы ни один человек не смог достигнуть целостного самосознания: сновидение может указать данную цель программирования монитором отклонения. Случается еще и так, что человеку в состоянии экзистенциального роста или сознанию, приближающемуся к собственным горизонтам, в определенный момент начинает противостоять генеральный монитор отклонения[13], который с помощью большого количества людей, даже целого коллектива, запускает серию помех для воспрепятствования процессу продвижения по пути познания[14]. Необходима постоянная бдительность, особенно ночью, поэтому главное – контролировать сновидения, фантазии, чтобы гарантировать собственную безопасность и значимость.

Глава 2 Аспекты «Сверх-Я» в психологии зрелых родителей [15]

Все мы склонны видеть в «Сверх-Я» то, что в каждом из нас фиксируют родители. И это вполне естественно. Я же намерен раскрыть аргумент, касающийся той типологии «Сверх-Я», которую вносит зрелый родитель.

Онтопсихологическая школа рассматривает «Сверх-Я» Фрейда как одну из феноменологий монитора отклонения, поскольку не воспитание как таковое его фиксирует. «Сверх-Я» становится характеризующим и обуславливающим, будучи лишь одним из выражений монитора отклонения[16].

Здесь я мог бы привести много примеров Анализируя людей, обращенных в религию, я заметил полное отсутствие у них комплекса вины[17], так как одну религию заменила другая. И наоборот, все ушедшие из религии несли в себе осадок комплекса вины.

Посредством религиозной идеи монитор отклонения становится богом: как только механизм активизируется во имя славы Господа, он обретает верховную власть, способную воздействовать на все что угодно. Наряду с этим я заметил изменчивость «Сверх-Я» в разных религиях.

Попробуйте теперь внимательно проанализировать отношения с вашими детьми (профессор Менегетти обращается к присутствующим родителям).

Профессор (П.): «Ты никогда не замечал, как работает твой ум, когда ты размышляешь о некоторых жизненных моментах, относящихся к делам или учебе, и как все меняется, едва ты начинаешь говорить со своими детьми о какой-либо проблеме?».

Слушатель (С.): «В то время как в делах и в отношениях с другими у меня нет проблем, в отношениях с собственными детьми я не чувствую себя свободным, как будто в них присутствует что-то жесткое, фиксированное».

П.: «Следовательно, здесь как будто имеются точки неприкосновенности, которые тебе не следует оспаривать: это так, и все. Тогда как рационально ты чувствуешь, что можешь всего касаться и все обсуждать, а значит, управляешь ситуацией (я сейчас говорю о глубокой внутрисущностной рациональности), с собственными детьми ты ощущаешь какое-то невидимое препятствие.

В сущности, такой вид блокировки, стойкого сопротивления означает, что ты этого не можешь и не должен касаться. Здесь ребенок как будто обладает верховной властью, превалирующей даже над твоей. Ведь как бы то ни было, ты – “этот” отец, “эта” мать.

Когда ребенок с тобой спорит, в этом есть нечто, о чем ты не имеешь права судить свободно, а потому обязан выслушивать его определенным образом».

С.: «Сравнивая с тем, что было несколько лет назад, базовым императивом тогда было “они не должны страдать”».

П.: «Этот тип страдания связан с чем-нибудь?».

С.: «С моим потенциалом».

П.: «Порыв “Сверх-Я” связан с твоей внутренней значимостью. Это другой бог внутри тебя. Только первичный принцип может удостоверяться как другой абсолют в высшей эгоистичности отдельно взятого индивида».

Малолетний ребенок, еще ни в чем не проявивший себя взрослым, обеспечивается дарованной ему устроенностью жизни взрослого родителя: это вредно как для детей, так и для родителей.

При беспристрастном анализе ситуации мне становится жаль моих дочерей, живущих в достатке: поскольку я богат, то не могу воспитывать их так, как мне бы того хотелось, потому что окажусь непонятым обществом. Я – момент прибытия, тогда как они – точки отправления перед лицом жизни.

Я уже знаю, что, если ничего не случится, они окажутся неполноценными, столкнувшись с постоянной чуждостью жизни, и знаю, что не могу предложить им способ борьбы на их собственном пути. Практически, создавая тыл определенного потенциала и силы, я заставляю их преодолевать бесконечные экзамены существования. Перед лицом жизненной задачи и по исторической необходимости я не могу дать им максимум воспитания.