ООН в Азии и Африке

Приехал я в 1996 г., это уже называлось Военным университетом. Там я встретил много хороших, интересных людей. Например, Игоря Ждаркина я там встретил — своего хорошего друга, который заинтересовал меня иностранным языком и предложил работу в миротворческих силах ООН. Начал со мной заниматься английским языком, чтобы я сдал экзамен; я закончил курсы военных наблюдателей ООН и поехал с ним. Курсы в Солнечногорске, двухмесячные. Я языка не знал совсем, но Игорь со мной позанимался. Потом я окончил 4-месячные курсы при университете и самостоятельно занимался. Наше командование не одобряло мои желания. Доблестный начальник кафедры 7 лет не пускал меня на эти курсы.

Потом я пытался съездить в Канаду, в командировку, чтобы там поучить английский, меня опять не пустили, мотивируя тем, что я хочу «Родину покинуть». А ведь это были уже 1990-е годы… Мне была эта мотивация удивительна и непонятна: зачем мне эмигрировать, когда я хочу получить интересную специальность? На кафедре я выслужил максимальное звание — подполковника, никаких перспектив не было, а я нашёл сам себе перспективу — работник ООН, — хотел закончить курсы и работать, но 7 лет этому препятствовали, в частности, не пустили меня в Канаду.

В конце концов я закончил курсы в Солнечногорске[17] успешно. Курсы очень хорошие, эффективные, потому что приходится работать с языком 15 часов в сут17 В 2009 г. данные курсы были закрыты и перепрофилированы в военный полигон.

ки, очень много запоминать. Преподавание, общение — только на английском и, к тому же, учимся с иностранцами. Иностранцы, кстати, тоже очень хвалят эти курсы, потому что там упор делается на практическую часть, и преподают те, кто недавно был в миссии ООН.

Был у нас там подполковник Шпак, очень известный, который во многих миротворческих операциях побывал. Он меня хвалил, говорил, что я — физкультурник, без знания языка, освоил курс лучше, чем переводчики, которые не ходили, ленились. Я фактически поднялся до уровня выполнения обязанностей военного наблюдателя в миссии.

Но, конечно, в плане практики, я считаю маловато, но и то, что даётся, иностранцам очень нравится, потому что в игровой форме рассказывают основные ситуации при выполнении задач: это и минные поля, и попытки грабежа, и угоны машин в условиях, когда наблюдатель ООН не может не только иметь оружия, а вообще никак сопротивляться. У них статус такой, на основании этого они и допускаются в зоны конфликта для контроля соглашения между конфликтующими сторонами. Работа интересная.

Конечно, есть свои плюсы и минусы. Например, не было компьютера и Интернета на курсах, что вызывало удивление иностранцев. Но они учились у нас, мы учились у них. Мы у них многому научились: и языку, и произношению, старались понять их менталитет. Там были шведы и англичане. Шведы более близки нам.

Мне на курсах понравилось. Это были первые курсы, на которых я работал по 15 часов в сутки. Я был доволен результатом. Плоды терпения и усилий были сладки.

Я хорошо закончил и получил направление на работу в миссию в качестве военного наблюдателя от нашей страны, великой страны, которую все уважают. Конечно, несколько упало уважение в период распада, но сейчас опять вернулось. Потому что у нас сильный президент, и политика сильная.

Растёт экономический статус страны, и интерес растёт к России. К нам, как к русским, в миссии ООН самое пристальное внимание, следят за нами и прислушиваются. Прибывая в миссию, ты получаешь ещё ряд общественных нагрузок, например, отвечаешь за оперативную работу, сбор информации, гигиену… Плюс погрузка-разгрузка вертолётов, — мы должны полностью себя обслуживать: покупать продукты, готовить.

Покупается всё на местных рынках на собственные деньги, которые нам платят. Единственная страна, которая не доплачивает, а удерживает — это Российская Федерация. Все страны платят 2-3 месячных оклада и оплачивают командировочные — 100 евро в день, у нас же только голые ооновские деньги, т.е. у европейцев получается 5-10 тыс. евро, а у нас — 1500 долларов в месяц (приблизительно 1100 евро). Это очень небольшие деньги.

Даже Малайзия, Хорватия платят до 10 тыс. евро.

И они все удивляются, почему большая сильная богатая страна так мало ценит своих наблюдателей ООН, что даже форму приходится покупать за свои деньги. Питаемся и едем в отпуск тоже за свои. Поэтому скопить денег в Западной Сахаре невозможно: надо же семью кормить.

И работать в Западной Сахаре не выгодно, туда люди не стремятся, хотя это хорошая миссия в качестве учебной, там достаточно спокойно.

Там с 1991 г.[18] спокойно, это классическая миссия, правильно построенная, в которой уже проживают военные наблюдатели, правильно организовано снабжение.

Всё чисто, спокойно. И обязанности выполняешь так, как написано в учебнике. Конечно, с английским там плохо — 90% офицеров ООН не англоговорящие, приезжающие с таким ужасным английским! Я думал, у меня плохой язык, а они у меня учились…