ООО «Иной мир». Филиал ада (СИ)

— Я знаю, их истинный смысл ещё не доступен для твоего понимания, — мне стало откровенно неприятно от снисходительности маминого тона, но я постаралась унять это несвоевременное чувство, — но, думаю, основы я до тебя сумела донести. Есть человек, как физическое тело, это знает каждый, ведь это можно увидеть и потрогать. Есть человек, как душа — в этом многие сомневаются, но тем не менее подсознательно верят. А есть человек, как энергия — это осознают весьма немногие, и ещё меньшим доступно её развивать и пользоваться в полном объеме. Но она есть у каждого, это основы основ. Человек со слабой энергетикой от рождения легко уязвим, часто болеет, занимает низшие социальные ступени и всегда ведом. Человек с сильной энергетикой от рождения — это лидер во всех проявлениях. К его словам прислушиваются, за ним идут в огонь и в воду, он окружен поклонниками, последователями и конечно же теми, кого можно назвать энергетическими вампирами. О них мы поговорим позже, но думаю, общий смысл тебе понятен. И если душа дается при рождении и неизменна до самой смерти, то физическое и энергетическое тело можно, и нужно тренировать, чтобы в самый ответственный момент не стать чей-то игрушкой, жертвой или вовсе едой.

Мама замолчала, внимательно всматриваясь в моё лицо, а затем сконфуженно поджала губы.

— Я ошиблась, думая, что бездействие и незнание истины убережет тебя от внимания нелюдей, но сейчас не время рассуждать о том, насколько я сглупила. Сейчас намного важнее обезопасить тебя от нападок недоброжелателей, а остальное, я уверена, ты наверстаешь сама и достаточно быстро. Ты умна, проницательна и настойчива, видишь суть вещей и гниль людей — а это главное. И ещё…

На этот раз молчание длилось дольше, тревоги в родных синих глазах стало в разы больше, а голос, когда мама заговорила, тише.

— Об одном прошу — не повторяй моих ошибок. Не доверяй никому, кем бы он или она тебе ни представились. Не ведись на льстивые слова и красивые жесты. Не позволяй решать за тебя. Контролируй всё сама и только сама. Поверь, в мире нелюдей никто не действует по доброте душевной, даже ангелы. Особенно ангелы. Самаэлю можно доверять лишь в рамках его договора, не больше. Он наёмник, и это говорит само за себя.

— Но…

— Я обязательно достану всю необходимую литературу по расам и дам тебе почитать, — мама властно остановила меня жестом, не позволяя сказать ни слова. — А теперь будь внимательна и постарайся запомнить всё, что я тебе сейчас покажу. Следи за дыханием.

И мы занялись… Йогой. В перерывах между основополагающими асанами мама проводила мне инструктаж того, как мне стоит распланировать свой день. Необходимо было включить в него медитации, направленные на очищение и успокоение сознания, закаливание, которое могло бы для начала заменить спортзал и естественно йогу. Кроме того, мне настоятельно рекомендовали воздержаться от близких знакомств с сотрудниками организации, куда я умудрилась устроиться на работу, первое время не ходить никуда гулять, чтобы не провоцировать недоброжелателей, и в целом продолжать вести тот затворнический образ жизни, который я до сего дня и вела. Ближе к девяти вечера, когда голова окончательно опухла от наставлений, а руки и ноги, да и всё тело тряслось так, что я ощущала себя желе, мама наконец смилостивилась.

— На сегодня, пожалуй, закончим. Всё запомнила?

— Да, — глаза закрывались от усталости, отвечала я на автомате, кивала на автопилоте, а до своей кровати дошла и вовсе в полудрёме. — Постелька-а-а!

— Почему ты ничего не сказала мне?

— И что бы это изменило?

На город уже давно опустилась ночь, но на седьмом этаже многоэтажки светилось окно кухни, с головой выдавая тех, кому в эту душную летнюю ночь не спалось.

— Считаешь, что ничего? — седой мужчина, так и не снявший кожаный камзол, казалось появившийся прямиком из средневековья, недовольно качнул головой. — Мне казалось, мы понимали друг друга. Я думал, ты мне доверяла…

— Доверяла, — предпочитая сидеть на подоконнике и смотреть в окно, бывшая муза одну за другой курила тонкие вишнёвые сигареты. Дочь не знала об этой пагубной привычке и мать предпочитала об этом не распространяться. — Я многим тогда доверяла…

— Я могу его наказать.

Если бы не тончайший слух, Марго никогда бы не услышала фантастическое из всех возможных предложений. Шокированное молчание сменилось истеричным смешком и в конце концов прозвучал ответ.

— Мне нечем оплатить эту дорогостоящую услугу.

— Это… — явно раздосадованный, мужчина недовольно скривил губы. — Ты знаешь, я далеко не всегда беру деньги.

— Нет, Самаэль, — резко вскинув руку в отрицательном жесте, женщина медленно качнула головой, не сводя напряженного взгляда с нежданного и не званного спасителя. — Я простила и отпустила. И я не желаю позволять воспоминаниям вновь портить жизнь мне и моей дочери. Хватит с нас.