Опаленная юность

— Эх, Сизов, Сизов... У меня от трескотни немецких пулеметов голова не болит, а побыл с вами — на части разламывается.

— Так я думаю, это на пользу делу.

— Головная боль, что ли?

— Да нет! Мои разговоры. А голова... Ее лучше всего лечить хорошей папиросой на свежем воздухе. И все же польза от моих разговоров тоже имеется! Не скажи я дежурной сестре, какой вы, товарищ старший сержант, герой — не пустили бы нас в госпиталь.

— Ох, Николай... Что-то ты «завыкался», земляк.

— Так я не в обиду.

Остановились у выхода из штолен, закурили.

Детский смех, раздавшийся рядом, был так неожидан, что разведчики вздрогнули. Из-за поворота выскочила стайка мальчишек и девчонок в пионерских галстуках. Принялись играть в самые обыкновенные салочки. Когда курносый мальчуган спрятался от преследователей за спину Сизова, разведчик не выдержал:

— Небось в госпитале за ранеными ухаживаете, а шумите, как маленькие... Разве так можно?

— Да мы учимся тут, дядя! И школа наша тоже в штольнях. Сейчас перемена. А вы кто?

— Мы с передовой, — важно сказал Сизов.

— И не знаете, что мы здесь учимся? Мы еще сколько подарков вам послали! Может, не получили? [45]

Игра прекратилась, ребята окружили бойцов.

— Фронт большой. Не в одну чапаевскую дивизию подарки отправляли, — резонно заметил Сизов.

— Мы как раз в чапаевскую!

— Именно в чапаевскую!

— Дивизия, ребята, большая...

— А наши подарки кто получил?

— Конечно, самые отважные солдаты, — сказал Кожевников.

— И вы их знаете?

— Точно, — авторитетно подтвердил Сизов. — Раз в чапаевскую посылали, то самые герои и получили. Такая уж наша дивизия.

— А мы вчера в госпитале были. Каждый день ходим, газеты и книжки читаем раненым... — бойко начала девочка с короткими косичками. И вдруг запнулась, растерянно заморгала. — Знаете, какого снайпера вчера привезли? Он с немцем врукопашную дрался. Тот нашего ножом, а наш его камнем убил.

— Снайпера этого разведчики спасли, — вступил в разговор вихрастый мальчишка. — А еще они живого фашиста украли. Эх, хоть бы глазком взглянуть на таких людей!

Сизов почувствовал, что Кожевников толкает его в спину: молчи, мол...

Послышался звонок. Детвора бросилась в штольни.

Кожевников долго глядел вслед убежавшим школьникам, потом тихо сказал Сизову:

— А ведь они настоящие герои.

Сизов согласно закивал, хотя считался завзятым спорщиком и имел на все случаи жизни свои, иногда весьма своеобразные, взгляды и суждения.

Друзья прошли в читальню, жадно набросились на журналы, которых не видели уже несколько месяцев, в охотку сгоняли партию в шашки, вместе с выздоравливающими забили «козла».

Здесь и нашла их военврач Антонова.

— Идите. Ровно на две минуты.

Что можно сказать, о чем спросить за такой короткий срок? Николай Сизов с трудом запихал в тумбочку Зари, принесенные гостинцы — она была уже полна. Кожевников передал привет от товарищей, от командира полка Захарова, от комиссара Цапенко. [46]

Увидев своих спасителей, Заря оживился, но тут же сник — он был еще очень слаб. Доктор Антонова сразу выпроводила от него посетителей.

* * *

Дни проходили за днями, а Кожевникову все не было письма. Весточки для старшего сержанта ждали все разведчики. Стоило появиться в землянке почтальону, как кто-нибудь из бойцов прежде всего шепотом справлялся, нет ли письма командиру.

Наконец ровно через три недели почтарь ввалился в землянку с торжественным и загадочным видом:

— Вам письмо, товарищ старший сержант! И плотное! Наверное, с фотографией.

В конверте действительно оказался снимок. Сизов протянул руку и взял фото из рук Кожевникова.

— А ведь красавица! Повезло вам, товарищ старший сержант!

Остальные разведчики дружно поддержали Сизова: красавица, да и только! Землянка быстро опустела — пускай старший сержант спокойно прочитает письмо и напишет ответ! Последними вышли Николай Сизов с почтальоном. Он по секрету сообщил разведчику, что письмом для Кожевникова интересовался сам комиссар.

— Мели, Емеля! — буркнул Сизов и начал сворачивать толстенную козью ножку, явно не собираясь продолжать разговор с почтарем.

Только много времени спустя я узнала, что шутник и балагур Сизов на самом деле умел крепко хранить доверенную ему тайну. В тот день, когда в часть прислали подарки, комиссар Цапенко вместе с Сизовым специально подобрали для Кожевникова посылку, в которой было письмо.

Ну а что касается переписки... Это совсем другая история.

* * *

Настала короткая и дружная крымская весна.

Странно было видеть, как из покореженной взрывами земли, пропитанной пороховой гарью и вонью взрывчатки, вдруг выткнулись яркие травинки. А через несколько дней среди них вспыхнули белые и синие головки подснежников. [47]

Покрылись нежными зелеными листочками посеченные осколками деревья и кустарники.

Ожил и передний край. Бойцы, накрывшись с головой двумя шинелями, долбили зубилом камень, зарываясь все глубже в землю. Шинелями накрывались для того, чтобы противник не слышал ударов. Немцы очень чутко реагировали на всякое движение в наших траншеях — тотчас открывали минометный огонь.