Опаленные страстью

Аннели невольно сравнила графа Луттона и Эмори Олторпа. Сравнение оказалось не в пользу первого.

Граф Луттон увлекался азартными играми и лошадиными скачками, Эмори же сам черт не брат. Таких, как Эмори Олторп, она никогда не встречала, никто не мог с ним сравниться. Жизнь вынуждала его идти на «насилие, чтобы самому выжить, защитить себя. При этом он способен на настоящую страсть и необычайную нежность. А сколько в нем благородства! Настоящего, не напускного.

Он не считается с мнением окружающих. Справедливость для него — превыше всего.

Память постепенно возвращалась к нему, и это делало его сильнее, увереннее, спокойнее. Кто знает, будет ли ему нужна Аннели, когда к нему полностью вернется память? Захочет ли он жить так, как жила Аннели до их встречи? Быть может, он снова отправится странствовать и даже любовь к ней не удержит его?

Она сознательно следовала за Эмори, таким свободным, чистым, простым. Рядом с ним она буквально преобразилась, стала смелой, решительной, способной даже взяться за оружие, как это было сегодня, когда возникла угроза. Остались в прошлом те времена, когда другие решали ее судьбу, а она вынуждена была подчиняться.

Аннели подняла глаза на Эмори.

— Прежде всего тебе надо найти свой корабль. Затем поговорить с лордом Уэстфордом, сообщить, что готовится план по спасению Бонапарта.

— Я уже решил ехать в Лондон, — сказал Эмори.

— И что ты там собираешься делать? Войдешь в Вестминстерский дворец и потребуешь аудиенции с лордом Уэстфордом?

— Я еще не думал об этом, — признался он.

— Придется подумать, потому что парламент окружен королевской конной гвардией. Сомневаюсь, что можно подобраться к железной ограде и выкрикнуть приветствие. — Она посмотрела на часы, стоявшие на камине. Их, видимо, давно не заводили. Стрелки не двигались. — Какой сегодня день?

— Понедельник. — Он оторвал взгляд от пистолетов. — Вообще-то уже вторник. А что?

— В эту пятницу состоится бал-маскарад в Карлтон-Хаусе.

— Бал? Несмотря на то что Наполеон Бонапарт на корабле в английском порту, а парламент, окруженный гвардией, решает его участь?

— У леди Шарлотты Каррингтон день рождения. Ей исполнится двадцать один год. Она вдова, наследница приличного состояния, веселая, красивая; в данный момент за ней ухаживает регент. Бал в ее честь состоится, если даже еще одна Испанская армада появится на Ла-Манше. Чтобы не впасть в немилость регента, не говоря уже о немедленном изгнании из общества, там будут все, включая и лорда Уэстфорда. Именно поэтому мама и послала за мной брата.

Эмори криво усмехнулся.

— Полагаю, ты говоришь это не для того, чтобы сообщить мне о светских приемах, которые ждут тебя в Лондоне.

— Разумеется, нет. Однако нам представляется прекрасная возможность добраться до лорда Уэстфорда. Там тебя никто не узнает. Главная резиденция регента — последнее место, где тебя стали бы искать.

— Почему ты думаешь, что легче попасть на королевский бал, где каждый гость на учете, чем в Вестминстерский дворец? — блеснув глазами, спросил Эмори.

— Потому что на бал у меня есть приглашение. И мне придется пойти туда вместе с тобой.

Он смотрел на нее целую минуту. Тишину нарушало лишь потрескивание огня в камине. Эмори не собирался и дальше подвергать Аннели риску и решил оставить ее в ближайшей деревне. Но с появлением Киприани этот вариант отпал сам собой. Негодяй найдет Аннели и лишит ее жизни — Эмори в этом не сомневался. Даже отсутствие пальцев на обеих руках не помешает ему сделать свое черное дело. Но как везти Аннели с собой в Лондон? Путь неблизкий.

— Ты хорошенько обдумала свое предложение? — спросил он. — Представляешь себе, с каким оно связано риском? А если узнают, что ты со мной заодно? Ты подумала о последствиях?

— Я тебе доверяю. Надеюсь, и ты мне тоже. А что касается последствий, мне будет гораздо хуже, если я ничего не сделаю. Знаешь, ты здесь не единственный патриот. На моем лбу, может, и нет флага, но я предпочитаю, чтобы над Англией реял красно-сине-белый флаг, а не белые лилии Бурбонов.

— Напрасно ты мне так доверяешь, Аннели, — сказал Эмори. — Может, я и не заслуживаю твоего доверия.

Он снова повернулся к пистолетам, и теперь Аннели видела только его широкую спину.

— Будь я умнее, — сказала она так тихо, что он не услышал, — я бы ни за что в тебя не влюбилась.

Глава 18

— Искать будут элегантно одетую молодую женщину в красивом шелковом платье, — объяснил Эмори, передавая ей бриджи, белье, чулки, пиджак и простое коричневое пальто. Все это он нашел в одном из шкафов. — А мы сделаем из тебя мальчишку-сорванца.

Это оказалось нетрудно. Чулки и бриджи были Аннели впору, но рубашка; жилет и пиджак болтались на ней, и их пришлось стянуть ремнем, а рукава подвернуть.