Опаленные войной

— У моего? Мы тут дот елочками-сосенками замаскировали. А по обе стороны пулеметные точки выставили. Тоже в маскировке. Так вот, какое-то вражеское подразделение, прошедшее между тобой и «Соколом», поперло, ничего не ведая, прямо на нас. Ну мы его и встретили. Пока фашисты разобрались, что к чему, пока поняли, что этот дот с кондачка не добудешь… Теперь, конечно, на измор берут. Совсем ошалели. Я связывался с командиром соседнего батальона, что южнее нас. Там немцы еще вчера в берег въелись. Но доты держатся. Если уж очень будут наседать, сообщи, помогу орудиями. Больше ничем помочь не смогу, но орудиями еще поддержу.

— Берегите снаряды. На крайний случай.

— Особо беречь их уже нет смысла. Как только облепят — вызываю огонь на себя.

— Жаль, что я вас своими орудиями поддержать не могу.

— Ничего, у тебя есть на кого тратить их. И еще… готовься к прорыву. К ночному прорыву.

— Так точно, будем готовиться.

Под вечер фашисты снова минут двадцать расстреливали «Беркут» с правого берега, а потом, установив уже на этом берегу три пулемета, начали палить из них и винтовок, прикрывая взвод румынской пехоты, пытавшийся подобраться к амбразурам. Однако один пулемет орудие Назаренко уничтожило, а румыны, оставив возле дота до половины взвода, опять были отброшены. И все же в «Беркуте» во время этого короткого, но упорного боя, были ранены заряжающий первого орудия Роменюк и первый номер третьего пулемета Симчук.

«А ведь этих потерь можно было избежать, — снова терзал себя лейтенант. — Не умеют воевать. У солдат никудышняя реакция, не используют заслонки. Не меняют позиции».

Роменюка он сразу же заменил телефонистом Коржевским; в помощь Ужицкому, единственному оставшемуся из расчета третьего «максима», направил повара Зоренчука. Однако появление еще двоих раненых сразу же осложнило всю мыслимую подготовку к прорыву из дота и выхода из окружения.

Если Коренко еще мог бы ползти вслед за товарищами или, в крайнем случае, уже там, на склоне, прикрыть их отход, то Роменюк был тяжело ранен в плечо и его нужно было только выносить. Симчук был ранен легко, в руку, но еще какое-то время продолжал вести огонь, и пока Ужицкий заметил его ранение, пока прибежала Кристич, успел потерять много крови. Правда, Мария уверяла, что он еще сможет вернуться к пулемету, но не раньше чем дня через два, когда основательно отлежится.

Поняв, что румыны так и не сумеют взять дот, даже если предпримут еще десять таких же плохо организованных атак, немецкое командование снова перебросило им на помощь несколько подразделений вермахта. Пока что эти подразделения, не открывая огня, осторожно занимали позиции за изломом берега, у самой воды. Но было понятно, что ночью они попытаются восстановить окопы, которые когда-то занимал батальон капитана Пикова. Спешно окапывались вермахтовцы и по флангам.

А в это время румыны почти непрерывно атаковали группу сержанта Степанюка, пытаясь захватить небольшое плато, составляющее «мертвую зону» дота. Группа уже потеряла шесть человек убитыми, но оставшаяся восьмерка забаррикадировалась камнями в своих норах-окопах и каждый раз упорно сбивала врага с этой ровной, похожей по форме на крышу гроба (только вместо креста на ней пролегла неглубокая ложбина) каменной полки.

Из дота уже не могли помочь им ни орудиями, ни пулеметами, но как только сверху кричали: «Гранаты!», Петрунь и Зоренчук, действительно оказавшиеся прекрасными метателями, по одному выскакивали из дверей дота и забрасывали фашистов лимонками. Закрепившись сверху, на карнизе, немцы, в свою очередь, тоже пытались выбивать группу сержанта гранатами, однако сделать это было не так-то просто, ибо каждый раз осколки впустую секли плиты над пещерами да камни баррикад.

38

В долине реки уже хозяйничала ночь, когда, отбив еще одну атаку и нанеся орудийный удар по дороге и переправе, по которым и в этот поздний час непрерывно подходили к городу фашистские войска, дот, наконец, на какое-то время умолк. Выждав еще несколько минут, Громов приказал старшине построить гарнизон возле командного пункта, а сам сразу же позвонил Шелуденко.

— Что думаешь предпринимать? — устало спросил майор, выслушав его короткий скупой доклад.

— У гарнизона есть возможность продержаться еще несколько суток. При этом он сможет не только отбивать атаки, но и…

— Понимаю-понимаю, но речь идет не о сопротивлении гарнизона, а о его спасении. Поэтому твое решение? Во время прорыва доты второй линии могут помочь огнем и отвлечь противника, а затем присоединиться к вам.

— Решение скажу через несколько минут. Хочу поговорить с бойцами. Ситуация сложная. Трое раненых. Но задачу свою гарнизон выполнил и ему известен приказ, согласно которому сегодня ночью доты можно оставить и пробиваться…