Опалённые болью крылья (СИ)

Но такого не было. Совершенно точно никогда не было — номер в мотеле был не таким, а та комната, где — о чудо, яркое воспоминание! — Винчестеры пытались извлечь благодать Люцифера, точно была меньше, чем этот… зал?

Он терпел, когда Дин грубо перебирал перья. Терпел, когда Дин небрежно отпустил, будто бросил, его крыло, и то ударилось о пол. Терпел, когда охотник вновь жёстко стиснул его.

Но когда услышал шорох благословлённого металла, который ни с чем было нельзя перепутать, наконец закричал и начал сопротивляться. Все надежды рухнули — это был не Дин. Нет, точно, он бы такого никогда не совершил, он бы не стал так мучить Каса, и тем более — наслаждаться этим, он… Нет!

— Не надо! — взмолился ангел, когда все его попытки вырваться уверенно пресекли. — Дин! Нет! Дин! Пожалуйста!

— Заткнись, — равнодушно бросил Винчестер. Почему он сильнее? Почему Кас так ослабел? Кто находится рядом, отчего так жарко, ведь ангелы не чувствуют жары и холода? Святое пламя?.. Откуда?..

Но поднять голову не получилось. Дин вынудил его опуститься на колени и заломил руку, прихватив и крыло. Ангел зашёлся в крике и мольбах освободить его, остановить происходящее. Никакой реакции, кроме хриплого смеха-кашля Дина-палача, не последовало. Кас, отчаявшись, дёрнулся ещё раз — и боль затопила всё тело. До слуха ангела запоздало дошёл сигнал — хруст его собственной кости.

Кастиэль тихо выдохнул. Глаза горели, будто в них насыпали песка. Такое чувство, что в каком-то из миров он забывал моргать. Щеки были влажными и там, и там, разобраться было сложно.

Дин-палач дернул клинок, приложенный к спине, ниже. Крыло чуть отделилось от тела. Мучительно крепко обхватив красивые перья, безжалостно смяв их, Винчестер рванул конечность на себя. Ангел бы закричал, если бы мог или хотел. Но палач ломал кости, стискивая крыло, и боль от прикосновений, от сломанных костей и вырванных перьев, уже казалась не такой ужасной. Наступал болевой шок. Кас просто понял в какой-то момент, что чувствует, как его крылья миллиметр за миллиметром вырывают со спины.

Настоящий Дин осторожно коснулся его дернувшегося вслед за воображаемым крылом плеча. Погладил, что-то сказал. Кас поднял глаза — но не увидел его, из страшного глюка он перешел во мрак, этот самый глюк и породивший. Но ощущение было слишком настоящим, значит…

Значит, одно из двух. Либо он сошёл с ума и разум подкинул ему такое утешение, либо Дин-палач — не настоящий, и Кас застрял в собственном кошмаре. Очень уж реальном кошмаре, если честно…

— Больно, — шепотом сказал он, как и несколько дней назад. Охотник погладил его плечо, не зная, как ответить и чем помочь. Это почти убедило — но, наверное, работающий на пределе возможного разум Каса больше ничего не смог бы придумать, будь это утешительной галлюцинацией. Дин был непредсказуем, и хоть делал правильные вещи — он всегда делал их по-своему. Кас слишком правильный, чтобы просто предугадать действия охотника.

Ангел хрипло всхлипнул. Злой двойник Винчестера оставил полу-оторванное крыло и принялся за второе. Здесь надреза почти не понадобилось — он со злобой и силой рванул крыло и немедленно сломал его. Кастиэль дернулся всем телом, его скрутило в судороге. Настоящий Дин наверняка этого движения испугался. Если, конечно, он был настоящим.

Глубокий вдох. Выдох.

— Слышишь меня, Кас? Я здесь, здесь реальность, — Винчестер придержал его и за второе плечо. — Борись, Кас. Я здесь, я помогу тебе, слышишь? Но ты должен выбраться, ты должен сказать мне, что нужно сделать…

Что сделать? Хороший вопрос. Кастиэль и сам не знает, что Дину надо сделать. Впрочем…

Под хруст перелома последней целой кости ангелу пришла мысль. Да, наверное, это был единственный путь.

Кастиэль сосредоточился и потратил почти все силы на то, чтобы выпустить свои крылья в третий раз за несколько дней. Палач продолжал кромсать их в другом мире, но вот они, кажется, настоящие, ударились обо что-то и отозвались болью от удара. Живые. Целые. Онемение с них почти спало — ещё яркая картинка из памяти.

— Дин, — сомневаясь, с тем ли Винчестером говорит, хрипло сказал Кастиэль. — Дин… докажи, — он протянул, кажется, дрожащую руку к невидимому сейчас человеку. Понадеялся, что тот его поймет правильно, попытался импульсом передать то, что видел, что чувствовал — и у него это вышло. Дин увидел на секунду самого себя, издевающегося над ангелом, превращающего его крылья, его спину в кровавые ошметки. Вынырнув в реальности, Дин растерялся буквально на одно мгновение — когда увидел вокруг себя ворох красивых целых перьев.

Он знал, что именно Кас просит доказать. Он знал, как это сделать. Но вот только…

— Тебе будет больно, — сказал охотник. Ангел вымученно приподнял уголки губ, в которых тут же скрылись соленые капли слез. Дин понял — больнее ему уже невозможно сделать. Недаром он нашел Каса по тихим рыданиям, по мольбам, в которых звучало его, Дина, имя, и просьбы остановиться. Пусть и на енохианском, сейчас это было неважно — понять смысл речи ангела можно было по одним только интонациям.