Опалённые болью крылья (СИ)

— Ты с ума сошёл? Мы с Касом вас туда одних не пустим! Мы… мы же самое полезное звено, Дин, мы сможем защитить вас от Дагон, сможем попытаться убить наконец Люцифера!..

Дин пару секунд смотрел на нефилима, стоящего перед ним. Он говорил, как Сэм, думал, как Сэм, даже смотрел, как Сэм — но всё-таки, что-то в нём было не так. Это было неестественно, и дело даже не в том, что Винчестер видел перед собой тело Каса. Он, конечно, не мог разглядеть сущность ангела или душу брата, но с этой их жизнью уже привык, что облик значил для высших материй мало. И чёрт с ним, что Кас мог бы сейчас бегать за ними в облике десятилетней девочки, а не её жертвенного отца. И хрен бы с тем, что Сэм был бы невнятной светящейся жижей под его перьями, если бы они не надумали создавать нефилима. Но вот это, то, что сейчас стояло перед ним, было против природы. Дин мог принять факт существования ребёнка Люцифера, но он представлял себе процесс создания этого ребёнка: постель, скучающий Сатана, несчастная женщина, подвернувшаяся ему под руку. Две клетки, сошедшиеся и превратившиеся в потенциального человека — нового. Нефилим должен был стать отдельной новой личностью, плохой или хорошей — не суть.

А Сэм и Кас — это что-то другое. Один — готовый человек, другой — готовый ангел. Их нельзя было смешивать, это было просто ненормально. Что с ними теперь, может, их обоих уже не существует? Раздробило и перемешало?

Дин не выдержал. Схватил нефилима, толкнул к стене, прижал, не давая вырваться. Навис над ним — сосуд Каса был ниже, чем Винчестер, и потому теперь Дин смотрел на него сверху вниз.

— Ты что творишь, — прошипел он, стараясь говорить, как можно тише, чтобы ни Кроули, ни Мэри не услышали этого разговора.

— Что…

— Что ты вообще такое?

— Э-э-э… я твой брат, — Сэм растерянно моргнул, не понимая, чего от него хочет Дин.

— Может быть, — согласился Винчестер, не отрывая взгляда от глаз нефилима. — Может, в тебе есть его часть.

— Я целиком здесь, — заверил его Сэм.

— Но что происходит? Где тогда Кас, если ты полностью здесь? Почему здесь только ты, Сэм? Что происходит у вас там внутри, какая ядерная реакция? — синие глаза смотрели на него так непривычно, что можно было забыть о том, что когда-то в этом теле жил только ангел. — Я вижу только обломки и куски от него. Почему ты не вернёшь себе тело, если так силён? Почему не даёшь ему говорить?

— Дин, я…

— Ты использовал его память, вызывая Исиду. Может, ты уже не совсем «Сэм»? Может, ты и правда этот, как вас… «Сэмстиэль»? Ты поглощаешь и перемалываешь обе личности, — Дин тряхнул нефилима, будто тот был в чём-то виноват. — Тебя не должно быть, понимаешь?

— Дин, мне не лучше, — возразил Сэм. Старший Винчестер притих, но хватку не ослабил. — Я сам не понимаю, где мои собственные границы. Память Каса… Некоторые моменты становятся у нас общими, я просто не могу это контролировать, понимаешь? Может, мы и сливаемся, в одно целое. Но я помню, кто я такой. Кас обещал, что мне это не навредит.

— А ему? — коротко спросил Дин, наконец, отпуская брата. Сэм замолчал, поджав губы.

Кастиэль слышал этот разговор. Он чувствовал нескончаемую боль, душа Сэма разрывала его сущность, неконтролируемо цеплялась за благодать, разрывая её на куски, как странный монстр. Ангел вдруг подумал, что был бы не против такого исхода, о котором говорил Дин — ему было так хорошо в краткие моменты полного единения сознаний. Он жутко устал от постоянной боли, в последнюю неделю он редко ощущал что-то другое, кроме этой вечной муки. Потерять самого себя, растворившись в сознании Сэма, передав ему, однако, все силы и знания, оставив своё тело… Чем плохо? Он не против такого конца.

— Позови его, — попросил Дин, глядя в глаза брату. — Дай ему поговорить со мной.

Кастиэль не хотел этого. Он не хотел говорить с Винчестером, хотел просто забыться, продолжить растворяться — но Сэм упрямо искал его, пытаясь вытолкнуть вперёд, выполнить просьбу брата. Ангелу пришлось собраться с силами и посмотреть на охотника, вспомнить, каково управлять собственным телом.

— Кас, — с облегчением выдохнул Дин, точно уловив момент разделения сущностей. Ангел склонил голову набок, и наконец это не выглядело так дико, как в исполнении Сэма — это было привычным и правильным движением. Старший Винчестер стиснул его в объятиях, прижал к себе. — Кас, боже мой… Прости меня, — они оба знали о чём идёт речь, и ангел опустил веки, вспоминая, как отчаянно сопротивлялся Дину в том зале. — Кас… слышишь? Прекрати это всё. Мы справимся, как обычно, понял меня? Попробуй создать Сэму тело, или, хрен с ним, спрячь его опять в своих крыльях, только прекрати этот дурдом, — Винчестер отстранил его от себя, сжал плечи, заглянул в глаза. — Мы можем обойтись без этого нефилима, — ангел покачал головой. — Нет, можем! — настойчиво повторил Дин. — Мы справимся. Прекрати, выпусти душу Сэма, ты не обязан…

— Я не могу, — губы были как будто чужими, Кас понял, что оказался даже слабее, чем думал. Винчестер замолчал. — Я не могу без неё, — сказал ангел.

— Что?..