Опалённые крылья мечты

— Назначит кого-нибудь, проблем-то. — Рыжая взяла зеркальце, принялась внимательно рассматривать лицо.

— Какой-то он жуткий сегодня, я его таким никогда не видела, — честно призналась Веснушка.

— Видать, не без повода. — Мара откинулась на спинку дивана, задумалась.

Ольга с сомнением переводила глаза с одной девушки на другую, не решаясь вмешаться, наконец, собралась с мыслями, спросила осторожно:

— И часто такое бывает?

Мара ответила:

— Не часто, но бывает. Хозяин не любит терять деньги, поэтому злится, когда узнает о леваках.

Рыжая хихикнула:

— Злится из-за денег, скажи, странно!? Вот есть люди, им на деньги плевать, правда, они здесь не работают. — Она снова хихикнула.

Мара сказала с расстановкой:

— Вича — разводящая, ее задача пресекать нарушения, и уж тем более не делать их самой.

— Или не попадаться, — поддакнула Рыжая.

Игнорируя комментарий, Мара продолжила:

— Если начальник дурак — какие у него подчиненные?

— Какой начальник? — не поняла Оля.

Начиная раздражаться, Мара ответила:

— Если ты еще не поняла, Вича — начальник.

— А Дмитрий Владимирович — босс, — робко добавила Веснушка.

— А у плохого начальника… — Мара прервалась на полуслове, прислушалась. Остальные последовали ее примеру. В наступившей тишине явственно щелкнул замок, в прихожей завозилось.

Минуту спустя, донесся приглушенный голос хозяина:

— Виктория, зайди на пару минут, поговорить надо.

Веснушка вновь схватилась за голову, беззвучно зашевелила губами, Рыжая скривилась, а Мара нахмурилась. Ольга с замиранием сердца вслушивалась, но через две двери было невозможно что-либо разобрать, и до слуха доносились лишь неразборчивое бормотание. Постепенно голоса повышались, стали слышны обрывки отдельных слов. Грохнула кухонная дверь, раздались быстрые шаги. Дверь в спальню распахнулась, в проеме возникла Виктория, ее левая щека наливалась красным, а глаза пылали ненавистью, прошла в комнату, рывком распахнула шкаф, на пол полетели одежда и разноцветные пластиковые пакеты. Девушки молча наблюдали за ее действиями. Резкими движениями побросав в пустой пакет какие-то тряпки, Виктория направилась в соседнюю комнату. Через минуту она вышла с двумя объемистыми пакетами, не заглядывая в спальню, прошла в прихожую, а мгновение спустя, хлопнула входная дверь.

Скрипнули половицы. Неторопливой походкой в комнату зашел Дмитрий Владимирович, остановился, оглядел молчащих девушек, ни к кому не обращаясь, сказал:

— С нынешнего дня у вас новая разводящая.

ГЛАВА 11

— Пошли!

Десять пар ног, гремя каблуками, стремительно понеслись вверх по металлической лестнице: сосредоточенные взгляды, раскрасневшиеся лица… Распахнутые шубы полощут отворотами, цепляясь за малейшие выступы, сумочки болтаются в руках, отбивая ноги острыми краями.

Девушки с разбегу заскочили в микроавтобус, надсадно дыша, расселись по местам: кто-то расслабленно откинулся на спинку кресла, кто-то украдкой смахнул капли пота, но все смотрели на разводящую, застывшую у дверей с секундомером в руках.

— Еще один такой забег, и я сдохну. — Рыжая раскинулась на сиденье, ловя воздух открытым ртом.

— Ты еще, а я уже, — нервно хихикнула Пышка.

— Помолчали бы, — слабо простонала Мара, — с вашей-то комплекцией.

— При чем тут комплекция? — Сова в очередной раз промокнула лоб платочком. — Дело в тренировке. Вон, Мечта, в свое время легкой атлетикой занималась — сидит, как огурчик.

Ольга отмахнулась.

— Когда то было? Я давно форму потеряла.

— Потеряла, не потеряла, но, сколько бегаем, даже не запыхалась, а на нас посмотри…

Фиалка отняла лицо от спинки кресла, уткнувшись в которое, сидела, приходя в себя. Выглядела она уставшей, под глазами залегли черные круги. Фиалка готовилась к сдаче кандидатской, все свободное время посвящая обучению, и почти не спала. Ольга положила руку ей на плечо, сказала ободряюще:

— Терпенье и труд, все перетрут.

— Как бы мы раньше не перетерлись, — бледно улыбнулась Веснушка.

— Отдохнули? — миниатюрная фигура у дверей тряхнула головой, отчего волосы рассыпались по плечам белоснежным потоком, — поехали дальше.

— Седая, пощади, — взмолилась Пышка, — я ног не чую!

Разводящая повернула бледное, словно присыпанное мукой, лицо, сказала холодно:

— Предпочитаешь сломанную шею, ночь в обезьяннике или бесплатные сутки?

— Седая, а ты не сгущаешь? — Сова взглянула серьезно. — Бывают, конечно, форс-мажоры, но не настолько часто.

Взвешивая каждое слово, Седая произнесла:

— Я работаю в этом бизнесе восемь лет, и могу рассказать много интересного об искалеченных девочках, клиентах-идиотах, о моих седых волосах, но… не буду. Потому что словами не донести ни тех чувств, когда на твоих глазах убивают подруг, ни ощущений от направленного в лицо ствола, ни прочих полезных знаний, поэтому отклеивайтесь от сидений, и продолжаем отрабатывать.

Девушки молча вышли из микроавтобуса, гуськом направились в здание частной сауны, специально снятое на два часа. Проходя мимо разводящей, Веснушка робко поинтересовалась:

— Хоть какие-то успехи есть?

— Есть, но не настолько хорошо, — бросила Седая.

— А как хорошо? — поинтересовалась Мара.