Опалённый пламенем. Глаза цвета золота (СИ)

Кайя появилась неожиданно. Ступая своими мягкими лапками, она почти не издавала лишнего шума. Идеальная разведчица, ну или хищница. Вежливо предложила Димке и Фрейе пройти в приготовленные для них комнаты. Для сопровождения появилась ещё одна кицуне. Хвоста у неё было всего три, а на лапе такой же браслет, о котором не успел рассказать Димка. Моим друзьям ничего не оставалось, как оставить меня на попечение главной кицуне.

− Следуй за мной, − промолвила Кайя и вновь повела меня за собой.

Мы спустились очередным лифтом куда-то вниз. Если из высоких окон столовой были видны верхушки деревьев, то теперь мы оказались, думаю, где-то под поверхностью. Прозвучал сигнал, и двери лифта тихо и плавно разошлись в стороны. Сделав пару шагов за кицуне, я застыл на месте. Размеры помещения, или, скорее, зала потрясли. Потолок терялся в высоте, стены были покрыты тем самым удивительным материалом, похожим на янтарь. Пол выложен тёмной с золотистыми вкраплениями плиткой.

Зал был пуст. Не было ни скамеек, как в церкви. Не было и диванов, как в бальных залах. Присмотревшись, заметил, что стены украшены барельефами. Множество человеческих фигур с огромными крыльями. В руках некоторых были книги, у других оружие, похожее на мечи или копья. Наверное, это и были Стражи. Кажется, меня привели в какое-то святилище.

Посередине зала было нечто, что привлекло моё внимание. Янтарная жидкость переливалась золотым цветом в небольшом, около пяти-шести метров в диаметре, утопленном в пол, бассейне правильной круглой формы. Три ступени подымались по всей окружности. Окон в зале не было, но жидкость таинственно мерцала и переливалась, словно на неё падали лучи света. Удивительная картина. Захватывающая.

Кицуне вывела меня из состояния созерцания. Кайя позвала меня за собой и повела мимо бассейна в противоположную от лифта сторону. Там виднелись тоже три ступени, ведущие к возвышенности, где сиял, вися прямо в воздухе золотистый шар. От ступеней до бассейна было около трёх метров. Когда мы подошли к ступеням, кицуне сказала, что я должен подняться. Один.

Пару секунд собираясь с духом, я ещё сомневался, переться мне туда или лучше не надо. Но любопытство кошку сгубило. Точнее, одного вечно сующего нос куда не надо кота. Когда я осторожно поднялся на возвышение, золотистый шар словно стал светиться ещё сильнее. Хотя куда уж? И так глаза пришлось слегка прикрыть веками, чтобы не получить зайчиков. Тревоги в душе не было. Наоборот, наступило странное спокойствие. Я почти расслабился, когда неожиданно передо мной возникла фигура высокого мужчины в белой форме, напоминающей парадный китель американских моряков, точнее, адмиралов. Белый материал, золотая отделка, не хватало только знаков отличия. Вместо них был вышитый неизвестный герб на левой стороне груди.

Строгое лицо мужчины, его удивительные золотые глаза поймали меня в ловушку. Я не мог ни сдвинуться с места, ни отвести своих глаз. Лицо правителя, мудреца, полководца. Он мог быть кем угодно. Но он не был живым человеком. Передо мной была голограмма, призрак. Я умом понимал, что мужчина не материален. Вот только от него шла такая волна ментального давления, что я почти потерялся. Вся моя защита рухнула, перед глазами замелькали картинки моей жизни, словно кто-то просматривал слайд-шоу.

Неожиданно незнакомец широко улыбнулся, поднял руки и… От сильного толчка я спиной полетел вниз, мимо ступеней, прямиком в бассейн, наполненный золотой жидкостью. Дальше… меня накрыло!

Глава пятая

Я чувствовал себя крохотным стёклышком в огромном калейдоскопе с постоянно сменяющимися узорами. Картинки в моём почти готовом взорваться сознании сменялись одна за другой, но при этом я помнил каждую из них. Моё тело, словно кусок металла, плавилось в печи раз за разом, чтобы кто-то неизвестный в итоге выковал что-то совершенно новое. Мне казалось, что Константин Велесов полностью исчез, впрочем, как наследник князей Разумовских. Понимание того, что если я выживу, то стану кем-то другим, почему-то не испугало. Казалось бы, исчезая должен чувствовать боль, но… Её не было.

Было тепло, словно вновь попал в материнские объятия и меня окутало нежностью, словно пуховым платком. Чем дольше длился процесс, тем больше открывалось для меня. На самом деле я не менялся — возрождался, как птица феникс из огня. На протяжение всего своего существования, что я помнил, пламя не раз принимало меня в свои объятия. Должен признать, я всегда после этого становился сильнее.