Опалённый. Том 1 (СИ)

Спустя секунд двадцать послышался грохот. Похоже, мать обрушила на себя содержимое всего шкафа. Вечно она суетится слишком много. Пришлось бежать к ней на помощь. Оказалось, что весь искомый набор в виде ложечек, вилочек и ножей оказался на полу.

Вдохнул. Выдохнул. Ничего матери не говорил, просто помогал собрать побыстрее. Стараясь обращать при этом поменьше внимания на причитания. Невольно вспоминается бабуля из моей прошлой жизни. Она тоже была такой женщиной. Всегда всё хотела сделать как можно скорее, лишь бы было комфортно детям. Вроде тогда это раздражало, а пока собирал приборы с пола, вспоминал с улыбкой.

Всё так же не говоря ни слова, помыл и протёр три ножа и выдал каждой из японок. И только после этого почувствовал ужасную усталость. Ещё бы, полдня пришлось колотить всех на татами, да вдобавок потом заставили ехать на вокзал после всего трёх часов сна.

С трудом подавляя зевоту, поклонился японкам и предупредил мать:

— Я пойду к себе, завтра вставать рано.

— Куда тебе вставать? Отоспись лучше, — тут же принялась она со мной спорить. Да, мать желала как лучше, но она не права.

— Точно не лучше — мне надо в додзё сходить. Через неделю ведь финал, а я и отборочные то еле-еле сумел затащить, — чёрт, словечко из родного мира прорвалось!

— Пропустишь денёк, ничего страшного.

— Да ничего, успею выспаться, — помахал я ей рукой и поднялся по лестнице до своей комнаты.

Да, один денёк пропустить всегда не страшно. Но за одним днём всегда идёт другой, третий… а потом ты обнаруживаешь себя тридцатипятилетним, задыхающимся от спровоцированных ожирением проблем со здоровьем. А ведь их можно было избежать ещё в детстве. Но стоит лишь поддаться лени хоть один раз в череде рабочих дней — и она пожирает тебя всего без остатка. В новой жизни я старался каждый день провести так, чтобы от него была хоть какая-то минимальная польза. Исключение — семейные праздники. Просто чтобы не плодить конфликты с роднёй на ровном месте.

Дойдя до кровати, я кое-как стянул с себя одежду и завалился в мягкую постель, практически мгновенно уснув. И снились мне вновь горящие пустоши, полные каких-то непонятных, даже жутких тварей. Но усталость была такой, что подниматься после каждого кошмара не хватало сил, и я вновь проваливался к каким-то чертям.

Наутро ощущал себя совершенно разбитым, но всё же, собрав волю в кулак, пошёл на тренировку. Про гостей нашего дома, мирно спящих, я совершенно позабыл. Да и не волновали они меня в тот момент, если быть честным. В голове крутилась только одна мысль. Как перетерпеть две тренировки за день.

Успел прийти в додзё до начала утренней тренировки, на которую один за другим стягивались юноши и девушки. В их числе и мои школьные товарищи.

Толик похлопал меня по плечу после обмена приветствиями:

— Ну ты конечно дал вчера жару! Бедный Фокин теперь с сотрясением лежит, — видно было, что проигравшему он нисколько не сочувствует.

— А у меня теперь пятка болит из-за него. Крепкий гад! — пожаловался я своему лучшему другу. Та действительно побаливала, но не настолько, чтобы жаловаться.

— Поболит и перестанет. Ну а ты видал, как я отделал этого засранца? Фадеева, кажется, такая у него фамилия, — глаза у Толика ярко горели. Похоже, бой действительно был хорошим.

— Сорян, как-то пропустил, — с друзьями я словечки из прежнего мира вворачивать не боялся. Здесь, несмотря на могущество Британской Империи, англицизмы почему-то не прижились. Зато компания моих друзей приняла их довольно хорошо.

Друг несколько погрустнел, но ненадолго. Я услышал весь пересказ боя в красках:

— … Значит, он давай меня по правой ноге бить лоукиком. А ты знаешь же, она у меня ломаная. И он знал, гадюка подлая. И тут я ему подбивочку под опорную — на! И добил. Бедняжка чуть не разрыдался, как девочка, — у меня даже вырвался смешок. Слишком живо он рассказывал о самом обычном бое. Акцентируясь при этом на эмоциях соперника и забавно корча рожи.

— Что ж ты тогда в финал не прошёл? — состроил я ехидную морду. Толик не расстроился и пояснил:

— Там вообще было без шансов. Ещё ни разу так не прилетало в первую же секунду. Фролова бы и тебе бока намял, я думаю, — глядя на весь мой скепсис, проступивший на лице, товарищ настоял на своём, подкрепляя слова жестами: — Да-да, не кривись. Тебя даже разница в двадцать кило не спасла бы. Такой он резкий…

И давай демонстрировать прямой в голову. Понять не могу, как чёрный пояс, пусть первый и дан, смог пропустить такой удар?

— Дикий, дерзкий, как пуля резкий, значит… И что ты, уклониться совсем никак?

— Так в том-то и дело, что даже шанса не было. Я вот бью, и это раза в два медленнее получается. Как так можно — ума не приложу, — разочарованно Толя всё пытался повторить молниеносный выпад, что уложил его на татами.

— Ну он и зверь конечно. Тренироваться больше надо.

— Куда уж больше…

Пришёл Дмитрий Олегович и открыл дверь додзё. Коротко поприветствовав наставника, всей толпой мы пошли в раздевалку.