Опальная невеста дракона, или Попаданка в бегах (СИ)

— Ты, дружок, мне поможешь, — решаю я, глядя на пса, и зазываю его в самодельную упряжку. А саму бабулю на ветки определяю.

— Тяжело тебе будет, — вздыхает она.

— Ни капельки, — заверяю я, доводя до ума свое нехитрое изобретение, и уже спустя пять минут мы отправляемся в путь.

Веревка впивается в руки и плечи, ноги дрожат от усталости, но я стараюсь не подать вида, чтобы старушка не беспокоилась зря. Она говорила, что город в двадцати минутах ходьбы, а мы идем уже второй час.

Туфли натерла до мозолей, но я не сдаюсь. Даже присесть себе не позволяю. Уже смеркается, а ночью в лесу будет еще опаснее. Надо спешить.

Шаг, еще один шаг. Кажется, что я сейчас сама богу душу отдам, и тут песель радостно лает, а я чуть ли не со слезами радости смотрю на желтые огоньки в окнах далеких домов.

Пришли! Мы пришли!

От радости хочется броситься к людям, будто совсем одичала.

— Останови извозчика, — просит меня бабуля.

Моя радость тут же улетучивается, а сердце падает в пятки.

Вдруг меня здесь разыскивают как опасную беглую преступницу? Вдруг мои портреты уже по всему городу?

А я ведь решила, что если кому и сдамся, то тому гаду-жениху. А если поймают, то в любые гадкие руки могут меня передать, и тогда…

Даже думать об этом не хочу!

В панике делаю шаг назад, но застываю. Смотрю на бабулю, которой срочно нужен нормальный уход, и сердце рвется в клочья.

Смачиваю водой из фляжки землю, пачкаю в ней руки, а затем размазываю по лицу, чтобы не узнали.

— Ты чего это, доченька? — пугается бабуля.

— Я вам потом объясню, — шепчу ей и машу мимо проезжающей повозке.

Она останавливается, поскрипывая старыми колесами, а высоченный угрюмый кучер соизмеряет нас брезгливым взглядом.

— Только за двойную плату впущу! — выдает он.

— Постыдился бы, голубчик, видишь, же беда у нас! — выдает бабуля. А она, оказывается, не промах. — Коль людям добрым не помогать, боги от тебя отвернутся, милок. У меня медяк есть и светлая благодарность!

— Что б тебя, старуха! Забирайся. А ты, чумазая, псине своей лапы вытри. Куда везти-то?

— Я покажу, тут недалеко, — говорит бабуля, вот только взобраться сама не может.

Кучер, чертыхнувшись на своем, идет на помощь.

Мы занимаем места, повозка покачивается, начиная путь. Я чувствую, как по рукам и плечам растекаются боль и усталость. Их бы сейчас в ледяную воду. А еще бы поесть хоть чуток, ибо уже перед глазами плывет от голода. Сейчас упаду…

— Вот тут тормози! — спохватывается старушка.

Я перевожу мутный взгляд на старое здание с большой облупившейся вывеской. А глаза, что еще совсем недавно не знали букв, четко считывают название: «Лавка Сирены».

Внутри помещения под названием не так плохо, как снаружи, и все же ремонт бы не помешал.

Крашеные доски в полу прохудились и скрипят под ногами, из окон дует, но в целом здесь по-домашнему уютно, притом что первый этаж оборудован под магазинчик. Стеллажи с баночками стоят вдоль стен, а под потолком — растяжки из веревок с пучками самых разных сушеных трав, ароматом которых пронизан воздух.

Сколько же тут нот. Лаванда, полынь, мята, бергамот, монарда, жасмин…

— Подай-ка мне вот тот пузырек, — говорит она мне бабуля, когда я помогаю ей присесть на стул у круглого столика.

Он поскрипывает, а бабуля указывает на тот самый ряд баночек на своеобразной витрине.

— Какой? — теряюсь я. Их ведь тут много.

— Тот, что боль снимает и заживляет, — выдает старушка.

Я беру крайний справа и смело протягиваю ей.

— О как! — Бабуля щурится. — Откуда знаешь, какой брать?

— Так вы же сказали.

— А они неподписанные.

И правда, неподписанные. Так как же я…?

— Рука за ним сама потянулась, — шепчу я несколько растерянно, пытаясь переварить то, что только что произошло.

— Давно я таких, как ты, не видала, — усмехается старушка, откупоривая пузырек и выпивая его содержимое. Вздрагивает, корчится и смачно шипит. — Кх-х-х-х! Хорошо!

— Таких — это каких? — спрашиваю я, но она отвечать не спешит.

— А мы с тобой ведь толком и не познакомились.

— Так ведь некогда было, солнце садилось, — отвечаю ей.

— Зато теперь у нас время есть. Кто такая? Откуда будешь?

Хороший вопрос. Обманывать не хочется, но говорить, что я попаданка из другого мира, страшно. За бабулю страшно. Вдруг это нечто ужасное, и ее хватит удар.

Но и моя другая правда не лучше.

— Силия Сайлен, — называю ей имя прежней хозяйки тела. — Меня везли в суд, но по дороге напали бандиты. Вот и я сбежала. Но, поверьте, я невиновна, и я обязательно вернусь и докажу это!

— Не спеши, деточка. Сначала умойся и переоденься. Поспи, поешь. Потом подумаешь на свежую голову, — выдает она с добродушной (или хитроватой?) улыбкой.

— Вы оставите в своем доме преступницу?

— Преступница бы не тащила на своем горбу незнакомую старуху из леса. Не знаю, кто и за что на тебя клеветал, но я души людей не хуже духа растений чую. На втором этаже, в конце коридора, спальня есть. Твоей будет сегодня. Ступай и отдохни.

— А как же вы?

— А я уже в порядке, — заверяет бабуля и без всякой помощи встает на обе ноги.

То зелье?

— Иди, деточка. На тебе лица нет. Растик принесет тебе еды.