Опаловая змея

Херд, в отличие от некоторых других детективов понимавший собственные ограничения, оказался настоящим пророком. На дознании в суде присутствовала толпа людей, которые с таким же успехом могли бы остаться в стороне, так как не знали ничего, что касалось личности убийцы. Показания Сильвии и Деборы объясняли, как произошло убийство, но невозможно было установить, кто именно задушил жертву. Предполагалось, что убийца или убийцы сбежали, когда Дебора поднялась наверх и стала звать на помощь из окна второго этажа. В это время полицейского на Гвинн-стрит не было видно, и тем, кто был замешан в преступлении – если их было несколько, – было бы нетрудно скрыться через подвальную дверь и проход на улицу, а потом смешаться с прохожими на Стрэнде, где даже в этот поздний час не было безлюдно.

В противном случае убийца или убийцы могли выйти на Друри-лейн и направиться к Оксфорд-стрит. Но, куда бы они ни пошли, ни один из многочисленных полицейских, находившихся в ту роковую ночь поблизости, не заметил никаких подозрительных лиц. Поэтому, исходя из своеобразных обстоятельств преступления, предполагалось, что в нем было замешано более одного человека и что преступники появились неведомо откуда, совершили жестокий поступок, а затем исчезли в ночи, не оставив после себя никаких следов. Весьма своеобразная наружность человека, которого мистер Пэш назвал морским джентльменом, наводила некоторых на мысль, что мотивом преступления было ограбление. «Такой здоровяк легко мог справиться с тщедушным Норманом, вот и решил ограбить старика, – говорили они. – А потом обнаружил, что драгоценности исчезли, и, вероятно, нашел записку, из которой стало ясно, что они у поверенного, и на следующее утро попытался получить их в конторе…» И так далее.

Однако другие выдвигали против этого жестокие обстоятельства преступления. Если это простое ограбление – зачем закалывать губы несчастного брошью и тем более душить старика на глазах у дочери с утонченной жестокостью. Дело явно не ограничивалось простым желанием убийцы получить деньги. Наконец, один человек, как полагала полиция, не мог в одиночку совершить это жуткое преступление.

Итак, задав положенные вопросы, получив показания, установив подробности, выдвинув различные теории и взвесив все «за» и «против», присяжные были вынуждены вынести вердикт, предсказанный мистером Хердом.

– Умышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами, – объявили они, и все согласились, что это единственный вывод, к которому можно прийти.

Конечно, газеты ухватились за это событие, вопрошая, куда смотрит полиция, позволившая такому жестокому убийству произойти в многолюдном районе огромного города: «Куда мы катимся…» и так далее, и тому подобное. Тем не менее общественность удовлетворилась тем, как полиция и присяжные выполнили свой долг. Дознание проведено, вердикт вынесен, останки Аарона Нормана были преданы земле, а из газет всем стало известно, что его дочь стала богатой наследницей.

«Миллионное наследство», – писала пресса и, как всегда, лгала.

Глава IX Воздушные замки

Итак, Аарон Норман, букинист с Гвинн-стрит, был мертв, похоронен и, можно сказать, забыт. Сильвия и те, кто ее знал, помнили старика и его несчастную кончину, но публика умудрилась забыть обо всем этом за удивительно короткий промежуток времени. Происходили другие события, которые сильнее интересовали читателей газет, и вскоре уже мало кто вспоминал о странном преступлении на Гвинн-стрит. Многие, вспоминая о нем, говорили, что убийц никогда не обнаружат, но в этом они ошибались. Его дочь и наследница твердо решила, что если деньги способны помочь найти тех, кто так жестоко убил Аарона Нормана, то это будет лучшим способом потратить наследство. И она обратилась к Билли Херду, который знал все об этом деле и серьезно заинтересовался им из-за окутывающей его тайны.

Еще когда Лондон гудел, обсуждая трагедию и странности произошедшего преступления, мистер Джабез Пэш пришел в разношерстно обставленную гостиную на Гвинн-стрит, чтобы зачитать завещание Нормана, которое, как оказалось, у того все-таки было. Дебора и Барт, которые засвидетельствовали его по просьбе хозяина, рассказали Пэшу о его существовании, и он нашел его в одном из трех сейфов в подвале. Это оказался весьма лаконичный документ, какой не пришло бы в голову составить ни одному здравомыслящему человеку, распоряжавшемуся пятью тысячами в год. Аарон был деловым человеком, и Пэш испытал профессиональное отвращение, увидев, что он оставил после себя такое невразумительное завещание.

– Почему он не пришел ко мне и не оформил его как следует? – спросил он, стоя в подвале перед открытым сейфом с клочком бумаги в руке.

Дебора, которая стояла рядом, уперев руки в боки, от души рассмеялась.

– Сдается мне, хозяин считал, что потратил на вас достаточно денег, сэр. Господи, мистер Пэш, какое это имеет значение, если завещание четкое и ясное? Только не говорите мне, что здесь что-то не так и что моя красотка не получит то, что ей положено?