Опалы для Нефертити

Она бежала за ним, едва поспевая. Они миновали несколько темных залов, спустились по узкой лестнице, пошли по коридору, перегороженному каменной плитой.

Мария тревожно оглянулась. За ними никто не следовал.

Эхнатон привел в движение механизм в стене, и каменная плита отошла в сторону. Просторное помещение, выдолбленное в скале, было заполнено странной серой массой. Может быть, действительно порохом.

Мария не мешкала. Резко толкнула фараона в порох, отскочила, нажала кнопку механизма. Плита закрыла вход в кладовую.

Сумасшедший обезврежен!

Сейчас ей оставалось одно — найти в этом лабиринте камеру брата, освободить его, отыскать Бурамару. А потом…

В это мгновение несколько черных теней, скрывавшихся в нишах, бросились на нее.

Глава XII

Всего лишь трое остались в живых после того, как скала раскололась, выплеснув наружу воды подземного города — Том Риджер, Джонни Кенгуру и Гурмалулу. Грязные, израненные, они шли друг за другом, подгоняемые чернокожими стражами, взявшими их в плен.

В храме Эхенуфер снял с глаз повязки и развязал им руки. Он не обыскивал их, забыв, что белые носят в кармане оружие, убивающее издалека.

Том приободрился, ощутив бедром спрятанный в кармане пистолет. Гурмалулу боязливо озирался в полумраке храма. Куда он попал? А это что такое, уж не чуринги ли? Он отпрянул назад и прохрипел:

— Ир-мунен!

Вытаращив глаза, он в страхе смотрел на статуи египетских богов, дрожащей рукой указывая на Анубиса, бога загробного царства с головой шакала.

— Ир-мунен! Чудовище — собака с ногами человека! Билау! Человек с лапами ястреба!

Он указывал на стоявшее в нише изображение человеческой души, которая древним египтянам представлялась в виде птицы с человеческой головой.

Из стен выступали барельефы двуногих ящериц, порожденных, возможно, воображением художника, а может, виденных им, когда египтяне впервые сошли на австралийскую землю.

Во мраке светились зеленые глаза, то исчезая, го вспыхивая снова. Гурмалулу дрожал.

— Ир-мунен! Они шевелятся!

Том оборвал его.

— Мозги у тебя шевелятся! Не видишь разве, что статуи сделаны из камня. Я видел как-то фильм про Клеопатру. Такими были египетские боги. А огоньки — это глаза кошек.

Черная кошка потерлась о ноги Гурмалулу, и он едва не потерял сознание от испуга.

Чернокожие воины не позволили им долго удивляться. Копьями грубо подтолкнули их к пустому трону.

Кенатон, усевшийся на голову Осириса, прокричал из темноты:

— Падите ниц перед божественным фараоном! Самые знатные целуют пыль, по которой ступал фараон.

Джонни протянул руку вперед:

— Смотри-ка, смотри! Какая красавица!

Том также увидел статую Нефертити, Пораженный ее красотой и мастерством древнего скульптора, он замер. Опытный знаток рынка, он тут же прикинул, сколько миллионов стоила бы эта находка. Миллионы! Но как ее вывезти незаметно?

В этот момент Гурмалулу увидел и опаловую змею на стене.

— Радужная Змея! — простонал он и бросился лицом вниз. — Никто не должен смотреть на Радужную Змею! Кто ее увидит, умрет!

Тут и Том Риджер заметил змею. Наверное, нигде в мире не было таких прекрасных опалов. Их легко перевозить, и сбыть можно с меньшим риском, объявив добытыми в шахте.

Гурмалулу стонал на полу:

— Говорил я, что отсюда никто не возвращается!

— А ну, заткнись! — оборвал его Том. — Если бы ты не пошел со мной, то давно бы уже умер от колдовства Джубунджавы.

— Лучше бы мне сдохнуть, чем попасть сюда!

Но тут чей-то глубокий голос прервал их ссору:

— Несчастные, что ищете вы в моей земле?

— А ты кто такой, что считаешь эту землю своей? — возразил Том.

— Я — фараон Эхнатон. Последний потомок царицы Нефертити, три тысячелетия назад заселившей Красную южную землю.

Том разбирался в людях. И этого он сразу распознал. Опасный маньяк! И в глазах он заметил какой-то лихорадочный блеск. Где он еще видел похожее? Не в Перте ли, когда, молодым полицейским, обнаружил притон курильщиков опиума? Такие же пристальные и одновременно отсутствующие глаза…

Он принял решение быстро. Хорошо, поиграем в фараонов!

— А почему ты взял нас в плен, фараон? — спросил он, стараясь говорить почтительно.

— Падите ниц перед божественным фараоном! — прокричал снова попугай.

Голос ответил:

— Здесь один только я имею права задавать вопросы. Повторяю, что вам нужно в моей стране?

— Опалы! — ответил Джонни Кенгуру. — Ради чего же еще потащишься в такую проклятую глушь?

Скрытый в соседней зале фараон спросил снова:

— И ты, красноволосый, пришел сюда за опалами?

— Конечно! — ответил Том. — За чем же еще?

— А не ради белых растений?

— Ерунда! — скривился Джо. — Да пропади они пропадом!

Эхнатон спросил и распростершегося на полу чернокожего:

— А ты? Тоже хочешь драгоценностей?

Но, Гурмалулу безмолвствовал, испуганный до немоты.

— Ничтожества! — процедил сквозь зубы Эхнатон. — Птицы-шалашники, стаскивающие всякий хлам. Скоро вам придется корчиться от голода, вы начнете есть высохшую траву с землей, как овцы во время засухи…

При этом зловещем предсказании фараона даже Том и Джонни побледнели. Голос неожиданно стал кротким и даже любезным.

— Вам нужны опалы? Хорошо! Я дам вам их!