Опанасовы бриллианты

— Насторожились мерзавцы, — продолжал Миронов все тем же тоном. — Но почему и кто именно? Что могло их потревожить? Вы ведь пока только делом Андронова заняты?

— Так точно, товарищ майор, — по-военному четко ответил Евгений.

Миронов снова задумался, рассеянно постукивая пальцами по подоконнику. Потом повернулся к Алехину и спросил, в упор глядя ему в глаза:

— А что это за девушка, о которой упоминает Ленский в своем письме?

— Я уже объяснял вам, товарищ майор, — смущенно ответил Евгений, — девушка была лишь предлогом, чтобы создать почву для разговора на интимную тему.

— А, может быть, все-таки имелась в виду какая-то конкретная девушка? — слегка прищурил глаза Миронов.

— Да, — еще более смутился Евгений.

— Можно, следовательно, допустить, что Ленский знал, кто именно вас интересует? Я не требую от вас раскрытия ваших сердечных тайн, Евгений Иванович, но все же придется вам кое-что рассказать.

И Евгений со всеми подробностями рассказал Миронову о встрече с Верой и о подозрительном человеке, следившем за ними в поселке Березовском.

— Не был ли похож этот человек на одного из тех типов, с которыми встретились вы вчера в парке? — спросил Миронов.

— Ленского я не мог хорошо разглядеть, но я заметил у него усы. У того же, кто следил за мной в Березовской, их не было. А второй, сфотографировавший меня, был такой комплекции, что его вообще невозможно с кем-либо спутать…

— Если вам будет звонить этот шантажист или пришлет еще какое-либо послание — немедленно доложите мне. А сейчас поезжайте на резиновый завод.

Первая загадка

Отпустив Алехина, майор Миронов снова ушел к начальнику отдела. Подполковник сидел за столом.

— Более всего волнует меня сейчас один вопрос: почему именно тобой заинтересовалась компания Ленского, — задумчиво проговорил Волков.

— Так ты полагаешь, что Ленский этот на самом деле действовал по чьему-либо поручению?

— Почти не сомневаюсь, — убежденно заявил Волков. — Мы, видимо, имеем тут дело с целой шайкой. Ее главарь не станет, конечно, делать такое предложение лично. Заинтересоваться же Алехиным он мог лишь в том случае, если бы мы напали на следы его преступлений.

— Я уже и сам думал об этом, — закуривая новую папиросу, сказал Миронов. — Но пока никак не соображу, какого же крупного зверя мы потревожили.

— А ты поинтересовался Березовской? Что там за предприятия?

— Две артели: «Детская игрушка» и «Заготстройдеталь». И еще фабрика ширпотреба Министерства местной промышленности.

— Ну, а что производит эта фабрика?

— Резиновые изделия.

— Резиновые изделия… — повторил Волков. — А ведь мы как раз заинтересовались заводом, производящим резиновое сырье. Подумай-ка хорошенько, нет ли тут какой-нибудь связи? Не там ли получает сырье Березовская фабрика? Кто у тебя заводом занимается?

— Я. Да Алехин кое-какие поручения выполняет.

— Так-так… — довольно потер руки Волков. — Зацепочка уже получается. И еще кое-что можно будет, пожалуй, к этому присовокупить… — Не договорив, он нажал кнопку электрического звонка. В кабинет вошел дежурный офицер и протянул подполковнику какую-то бумагу. Отпустив дежурного, Волков весело хлопнул по бумаге ладонью: — Вот и еще одна ниточка. Это — заключение эксперта. Послал я ему тексты письма Ленского и той записочки, которую, помнишь, в пирожках Мерцалова обнаружили. И чутье мне не изменило — шрифты машинок оказались идентичными. Следовательно, печаталось все это на одной и той же машинке — «Рейнметалл».

— Значит, ты полагаешь, что шайка Ленского связана с отравителями Мерцалова?

— Полагаю даже, что тут одна и та же шайка.

След обозначается четче

На другой день, как только Алехин пришел на работу, подполковник Волков вызвал его к себе.

— Скажи, пожалуйста, Евгений, задумывался ли ты когда-нибудь, с чего это вдруг какой-то мерзавец решил подкупить именно тебя? — спросил он Алехина.

— Конечно, задумывался.

— Ну и что же?

— Просто удивительно!

— И только?

— Да ведь что же еще? И вчера и сегодня весь день думал об этом и почти ни до чего не додумался.

— Почти? Значит, догадка какая-то имеется?

— Очень смутная. Ездил я несколько раз к приятелю своему в Березовскую, он там на фабрике ширпотреба работает, ну и почти всякий раз замечал при этом, что за мной вроде следит кто-то.

Волков хотя и знал уже эту историю от Миронова, но сделал вид, что слышит ее впервые.

— Почему же тебя это не насторожило? — с деланным удивлением спросил он.

Евгений смутился немного и ответил:

— Тут, видите ли, ситуация лирического, так сказать, характера. У меня там девушка знакомая… Может быть, это кто-нибудь из ее поклонников следил за мной.

— А девушка красивая? — улыбнулся Волков.

— Мне нравится, — слегка покраснел Евгений.

— Ну, тогда возможно, что и в самом деле ревнивец какой-нибудь за тобой подглядывал. Ты смотри, чтобы пакости какой он тебе не сделал — паршивый народ эти ревнивцы! Расскажи, однако, о нем поподробнее…

С Василием Андреевичем Евгению всегда было легко разговаривать. Подполковник был простым, душевным человеком и к лейтенанту Алехину относился почти с отеческой заботой. Считал его даже в какой-то мере своим воспитанником.