Опасайся дверных ручек (СИ)

— Правда, похоже на зеленое солнышко? — Спросил он, закрывая зеленку и любуясь получившейся каракатицей.

— Ой-ой-ой-ой-ой… — Выдала Юлга на выдохе.

До нее только сейчас дошло, что сегодня — день солнца и она уже дважды отказалась от кофе. Все-таки Варт хорошо ее знает: мог обидеться, а не догадаться, что она просто об этом дне забыла.

— Почему-то так и думал. Тебе была нужна перекись?.

Юлга много чего хотела сказать. Например, что кофейное пятно уже высохло, и перекись не поможет. Или что она не специально забыла про день Солнца. Или что он мог бы и предупредить как-нибудь, намекнуть. Что она не ожидала, что он застал ее врасплох, что она, наверное, не так поняла, что он мог бы взять ручку вместо зеленки, все равно ведь ходил за календарем. И чего она тут как дура про Тянно распиналась, если он все равно ее не слушает и какую-то ерунду… и чего это он… то есть как? Когда? Почему и за что?

Хотела сорваться и куда-нибудь убежать, спрятаться в шкаф и сделать вид, что ее тут нет. Но вместо этого получалось только беспомощное:

— Ой-ой-ой-ой…

— Знал бы тебя чуть хуже — спросил бы третий раз, не напомнив, — беззаботно продолжал Варт, спрыгивая со стола и делая шаг вперед, ближе-ближе-ближе к замершей, как кролик, Юлге, — а потом целый год бы мучился, дожидаясь следующего шанса.

— Ой-ой…

Она почему-то этого не ожидала. То есть, конечно, догадаться, что ее будут целовать, было бы не сложно, если бы ее мозг не отказался анализировать ситуацию наотрез. Поэтому она осознала себя целующейся на кухне уже тогда, когда у нее начал кончаться воздух. До этого она неплохо проводила время в розовом тумане: сердце билось как бешеное, кожа горела, руки самостоятельно расстегивали пуговицы, мучившие ее все утро. Стоило туману чуть рассеяться, она тут же убрала руки и попыталась отстраниться — не получилось. Если Варту было что-то нужно, хватка у него становилась просто каменной. И Юлга почему-то была не против такого ограничения ее свободы.

Варт уткнулся носом в ее плечо.

— Я понятия не имею, ветреный ли я, так что целый год ходил бы буквально по лезвию ножа, знаешь ли, боялся бы смотреть на шатенок. А все потому, что кое-кто забыл дату.

— Ты — боялся?!

— Естественно. У тебя есть дурная привычка отвлекаться на все подряд, а я не настолько хорош, чтобы привлекать внимание снова и снова.

— Ты же вечно рвешься в центр внимания! Все эти твои жесты, представления…

— Грешен.

— Ярт будет отпускать шуточки про жениха и невесту целую вечность! — Юлга не знала, почему спорит, просто… увлеклась. — и не надо про дату, такое ощущение, признаваться можно только на день Солнца!

— Угу. Ярт будет, признаваться на день Солнца — добрая традиция… У меня тоже есть право бояться, Панда. Даже если знаешь, что можешь сделать первый шаг и почти уверен в результате — всегда остается это маленькое, незаметное «а вдруг я ошибся», которое очень страшно преодолеть. Но тут все так совпало — смог подготовиться, свободный день… День Солнца просто создан для того, чтобы можно было перешагнуть через страх. К тому же, можно целовать тебя без риска нарваться на защитную реакцию и провалиться в воспоминания, как я мог такое упустить? Так что скажешь? Хочешь кофе?

Юлга снова попыталась отступить — на этот раз получилось. Поправила волосы, выигрывая себе время.

Ния говорила… Все-таки, она самая проницательная из их Круга, когда дело касается такого рода вещей… Юлга не ожидала… Поверить не могла… надо все тщательно обдумать, однозначно. Походить из угла в угол, просчитать риски, разобраться в себе, понять, чего именно она хочет… Ее собственный страх никуда не делся, наверное, на нее не действует магия дня Солнца, вот она про него и забыла…

Рука как будто сама потянулась к кружке, и Юлге оставалось только глотать слишком крепкий напиток, стуча зубами по краю. Варт старался. Он положил слишком много сахара, и зачем-то плеснул молока, но кофе был вкусным — вкуснейшим кофе, которое Юлга когда-либо пробовала.

— Как давно ты… — Начала она, допив.

— Ну, не с первого взгляда, не мечтай. С первого взгляда ты была страшная, как Окосово царство, вот такие потеки туши и двухметровые иголки во все стороны. — Хмыкнул Варт, разводя руки в стороны размашистым жестом.

Юлга не очень поняла, что именно он показывал — потеки или иголки.

— Но потом ты осталась, хотя перед тобой был испуганный сопляк, который удерживал тебя чуть ли не силой. Прости.

— Это была не жалость, уж будь уверен. Я испугалась этого сопляка. Когда чего-то боишься, надо попытаться понять. Так я скатилась до сочувствия. — Юлга вздохнула, — Все-таки к плите тебя лучше не пускать. Хороший кофе.

— Знаю. Спасибо за это.

— Тебе тоже. За все.

Они как-то очень естественно переплели пальцы.

Ничего на самом деле не решилось. Они всего лишь узнали друг о друге чуть больше, стали чуть ближе, но каждый из них понимал, что кофе этот мало что значит, это всего лишь очередной шаг к чему-то бесконечно далекому.

Оглядываясь назад, они видели, какой длинный путь проделали, а впереди не было ничего, кроме неизвестности.