Опасайся дверных ручек (СИ)

-- Да... не буду. И обязательно во всем разберусь.

На лице у нее была написана решимость, да и вообще - от нее просто таки разило решимостью. Варт посмотрел на ее нахмуренные брови, и дал ей три дня. Максимум дня через три она раскусит его ложь про байдарки.

Она уже сейчас что-то подозревает. И в кого она такой параноик? А, точно...

А что будет, когда она его раскусит? Нет, ей сейчас нельзя врать, даже из самых лучших побуждений нельзя, расценит как предательство. Варт попытался исправить ситуацию.

-- На самом деле... На самом деле, не байдарки. Соврал. Думал, совру, ты не будешь беспокоиться, но ты беспокоишься, ну и...

-- Давай договоримся. Либо молчи, либо говори правду.

-- Не могу обещать. - Честно сказал Варт. - Но постараюсь.

-- и куда же ты?

-- К Керну, помнишь же Керна? Это спальный район около квартала водников.

-- Я с... -- Юлга осеклась, смутилась. - В смысле, ничего если я с тобой схожу, помогу переехать? Просто чтобы знать, где тебя искать, если вдруг что...

-- А маме не проболтаешься? - Как можно более серьезным тоном спросил Варт.

Юлга поддержала шутку.

-- Буду молчать, как дохлая рыба! Вот те клятва!

-- Тогда ладно...

Если бы кто-нибудь еще вчера спросил у Жаннэй, что она чувствует, она бы ответила: "Ничего" и это была бы правда.

Одна дочь каждого поколения рода Есса всегда была откупом, уезжала жить в земли корневого рода - рода Лаллей, богини воздуха и связей, и в этом поколении Жаннэй была этой дочерью. Род Лаллей жил в Валлоу, маленькой стране, граничащей с Кеттом, род Есса переехал оттуда в Кетт около двух веков назад. Основатель его Кеттской ветви, Вольхемар Есса, официально приехал в Кетт по работе: тогда род Есса занимался разведением почтовых голубей. Вольхемар был четвертым сыном, и на родной земле у него почти не было шансов заработать достаточно, чтобы прокормить семью - просто потому, что и так небольшие доходы от семейных голубятен растаскивались по карманам старших сыновей.

Валлоу всегда был закрытой страной, и чтобы получить разрешение на выезд, Вольхемару пришлось оббить немало порогов. В результате он добился своего, но при нескольких условиях. Не считая мелкого шпионажа, он обязывал свою ветвь рода отдавать одну девочку поколения обратно, на родину, на воспитание своих дальних родственников. Так в Валлоу всегда оставался заложник Кеттской ветви рода Есса, из-за чего было гораздо проще требовать от тех, кто остался в Кетте, безоговорочной верности давно уже не родине.

Впрочем, это никогда не казалось никому таким уж сложным условием. Современники отзывались о Вольхемаре как о неотзывчивом, черством человеке, и именно таким он и был. К тому же, его жена была плодовита и подарила ему двенадцать детей, из которых восемь были девочки. Одна-единственная дочь не показалась ему большой ценой, что уж говорить о внучке... Жаннэй была пра-пра-пра-пра-правнучкой, и все с рождения знали, что именно она будет седьмой Есса, которая отправится в Валлоу.

Однако Жаннэй это не устраивало.

В Кетте были рода, соблюдавшие радикально-патриархальные традиции, но, в общем и целом, у женщин в Кетте были определенные права, и этих прав было гораздо больше, чем у женщин Валлоу. Жаннэй с детства приучали к тамошним порядкам: не смеяться. Не демонстрировать эмоций на публику. Не смотреть в глаза старшим. Не носить слишком открытого.

Жаннэй почти не чувствовала эмоций, так что ей пришлось очень постараться, чтобы научиться их изображать - просто назло воспитателям. Она не понимала, почему ее сестры могут носить красивые платья и брюки, а она вечно должна носить одну и ту же традиционную хламиду. Ей никто так и не потрудился объяснить, ограничившись простым "надо". Она не чувствовала себя обиженной, но своим логичным и острым умом понимала, что здесь кроется какая-то несправедливость, и если она ее стерпит, то ей будет еще хуже.

В первый раз она подожгла родной дом, когда ей было шесть лет.

Во второй - когда ей было восемь.

Когда она подожгла дом в третий раз, тогда ей как раз исполнилось одиннадцать, ее впервые застукали за этим занятием. Отобрали спички, лишили ужинов не месяц, перестали позволять есть то же, что и остальным девочкам, потому что в Валлоу существовал некий список запрещенных продуктов, и отныне Жаннэй нужно было его соблюдать.

Жаннэй трепела полгода, но когда ей объяснили, что теперь она будет соблюдать все посты во славу богини Лаллей, и что в Валлоу ее отдадут в храм, она впервые сбежала. С тех пор она сбегала из дому каждые два месяца - как только кончалась ее отсидка за прошлые побеги в карцере, устроенном в порядком обгорелом подвале родного дома.

Из школы ее забрали в седьмом классе, обосновав это тем, что ей не нужно учиться, чтобы танцевать в храме. И тогда Жаннэй сорвалась окончательно, потому что единственным, что доставляло ей хоть какое-то удовольствие, были новые знания. В семье Есса началась череда несчастных случаев.