Опасайся дверных ручек

Юлга снова пожала плечами. Жаннэй всегда зрила в корень, хотя эмпатическими способностями не обладала даже на уровне обычного человека. Хотя они все были сокружницами, именно Жаннэй стала ближайшей Юлгиной подругой за эти месяцы.

Наверное, так получилось из-за того, что они жили почти что в соседних комнатах.

Юлга хотела было перевести разговор на более радостную тему:

— Анген, наверное, счастлив?

— Еще бы он не был счастлив. — Фыркнула Ния. — Он этого восемнадцать лет ждал.

Жаннэй хлопнула закашлявшуюся Юлгу по спине.

— Жреческий брак. — Напомнила она.

— В смысле, она прям родилась, и невеста? — Удивилась Майя.

— В смысле, она еще зиготой была невестой. — Прояснила Жаннэй.

— Ну, на самом деле не совсем. — Протянула Ния, ничуть не обиженная такой бесцеремонностью. — Но как только мама поняла, что будет девочка…

— Думаю, Анген был счастлив. В двенадцать лет он наконец-то мог с уверенностью смотреть в будущее. — Улыбнулась Юлга.

Подкалывать Нию на эту тему она могла до бесконечности. Впрочем, Ния не возражала. Но раньше Юлга как-то и не задумывалась, что Нию сговорили настолько рано.

— О да. Зато вместе со мной он получил шанс рулить целым кварталом… — Ния задрала нос. — Он рассказывал: вот сунули ему меня, я ору благим матом, красная вся с фиолетовым отливом, а он думает: «вот она, власть, в моих руках». — и Ния зловеще расхохоталась.

Что-то было в этом хохоте неправильное. После долгого общения с Вартом у Юлги появилось чутье на такие вещи, и она на всякий случай уточнила:

— Ты же правда счастлива, да?

Ния и Анген смотрелись на диво гармоничной парой. Если бы Юлга не знала, что они еще не женаты, она бы решила, что они были мужем и женой вечно, настолько хорошо они знали друг друга, знали до мелочей. У них были одинаковые жесты, одинаковые любимые словечки, примерно один стиль общения… Даже близнецы бывают меньше друг на друга похожи. Иногда ей казалось, что Ния и Анген — единое двухголовое чудовище, живое воплощение этой их многоликой Богини. Анген был старше невесты на двенадцать лет, но это нисколько не мешало их взаимопониманию.

— Честно говоря, — Протянула Ния, трепя в руках кончик своей длиннющей синей косы, — я немного боюсь этого всего. Мы же перейдем на новый этап наших отношений… и… — Тут она окончательно смешалась, покраснела.

— Жреческий брак. — На всякий случай повторила Жаннэй, но в этот раз подтекст без разъяснений поняла даже Майя.

— Ну да. Но мы целовались! — Ния смутилась еще больше, хотя куда уж больше, и поспешно перевела тему. — Так что Керн? Есть шанс, что он будет?

— Да, что Керн?! — Поддержала Майя. — Кто это вообще? Вы вечно твердите: Керн, Керн! Но ничего не объясняете.

— Это… — Юлга невольно обернулась к Жаннэй в поисках поддержки.

Только Жаннэй могла излагать случившееся безэмоционально, в качестве исторической справки. Юлга же в последнее время находилась между молотом и наковальней, оказавшись одним из нескольких звеньев цепи между матерью и Керном.

Непонятно было, почему короткая встреча так взбудоражила двоих взрослых и крайне разумных, в общем-то, людей. То есть раньше они в таких поступках замечены не были; Юлга вообще не помнила случая, чтобы Селия волновалась из-за мужчины. То есть, как минимум, должен был быть еще и отец Юлги, вряд ли Селия стала бы рожать ребенка от кого попало, но тот вроде был давно и точно мертв, и из-за него волноваться было поздно.

А в итоге Селия костяная рука, гроза своего отделения, несгибаемая женщина, плакалась Юлге, просаживая бешеные деньги на телефонные счета, Керн плакался Варту, а потом Юлга и Варт встречались дома и ссорились из-за чужих проблем. Никто из них этого не хотел, но Варт был подвержен влиянию чужих эмоций, а Юлга — влиянию своей матери, и вырваться и осмыслить ситуацию объективно они просто не успевали.

Варт разрывался между учебой, прикрыванием Керна с его жуткой эмоциональной нестабильностью от собственных старших коллег, и больницей, где до сих пор лежала Талина, к чьему коматозному телу начали пускать родственников. Юлга подозревала — прощаться, но ничего не говорила, потому что таких вещей не говорят вслух, пока они не случатся.

Юлга же училась, учила Жаннэй взаимодействовать с людьми и не сильно действовать им на нервы, а так же взяла на себя большую часть работы по хозяйству. Теперь она точно знала, в кого пошел Ярт с его привычкой топить свое горе в работе: в Пекха. Тот вернулся из ведомственной командировки и буквально заперся в кабинете, разгребая накопившиеся бумаги.

Жаннэй понимающе кивнула.

— Керн — это любовник матери Юлги, Селии. В частности из-за него Селия бросила твоего отца, Майя…

Юлга съежилась, ожидая бурной реакции огненной подруги, но та откликнулась на удивление мирно, всего лишь хлопнув ее по плечу.

— Да не парьсься ты, че как неродная? Я знала, что ничего не получится. Бате никогда не везет с женщинами, а когда я мельком увидела эту, сразу поняла — и тут не выгорит. Ты за меня не волнуйся, ты тут не при делах совершенно. Я не в обиде. Давай Жаннэй, договаривай.