Опасайтесь бешеного пса

— Хорошо бы тебя услышал Зотов, — засмеялся Самарин. — Я, кажется, знаю, с кем нужно поговорить. Утром позвоню, обещаю.

Глава 51. Внезапное сообщение

Самарин помнил о звонке Дубинину, но прямо с утра обнаружил в своем кабинете Ивана Платоновича Треуглова, жаждавшего отчитаться о проделанной работе. Он методично обошел все квартиры в доме на Карповке и побеседовал с каждым из жильцов. И вот теперь перед ним лежал пухлый отчет, на печатание которого ушло еще дня три, если не меньше.

— Большое спасибо, Иван Платонович, — сказал Самарин, глядя на грандиозную папку. — Ознакомлюсь обязательно. Ну, а в двух словах? Что вытанцовывается?

— В двух словах непросто, — обстоятельно начал Треуглов, и Самарин внутренне застонал. Первый час уйдет на объяснение того, почему нельзя уложиться в час.

— Лай собаки и крики слышали многие, и описывают их сходно, — продолжал Иван Платонович, — но подошли к окну далеко не все. Видите ли, двор имеет неправильную форму, и справа, если смотреть от входа во двор, имеет выступ. Вот здесь на странице третьей у меня приведен чертеж. Те, у кого окна выходят на…

Самарин отключился. Делать было нечего. Единственным спасением от Треуглова могло быть только новое задание. Такое же кропотливое и не требующее больших затрат ума. «Что бы ему такое поручить? — размышлял Самарин. — Изучить деловые бумаги Савченко — слишком ответственно, лучше пускай Катя продолжает. Тогда… Может, кандидаты? Пусть выяснит биографии, подробности, что сможет…» В действительности Треуглов был хорош только в одном: когда речь шла о простой оперативной работе среди людей своего возраста. Он умел разговаривать с мужиками за сорок, делился житейскими невзгодами, которые у него были такими же точно, как и у них. Но в данном деле это пока не находило должного применения.

Самарин посмотрел на Треуглова. Тот продолжал неспешно и обстоятельно излагать:

— Вот, значит, какая картина получается, Дмитрий Евгеньевич. Новосельская упала в нескольких шагах от двери. Почему? Потому что побежала назад. Она громко крикнула. Это все слышали, во всех квартирах, даже те, у кого окна выходят в ту часть, за выступом. Эхо, понимаете, отражение звука о стены, все-таки двор-колодец. И, представьте, ни одна собака…

— Собака-то как раз была там.

— Я образно выражаюсь, в переносном смысле, — серьезно ответил Треуглов, не понявший иронии, — ни один из жильцов не подумал даже спуститься вниз и оказать помощь.

— Они бы не успели.

— Неважно, успели бы или нет, но они и не подумали. До чего наш народ довели, — констатировал Иван Платонович.

Дмитрий с тоской посмотрел на часы: Треуглов просидел уже сорок минут и просидит еще столько же, если его не остановить. А ведь нужно звонить Дубинине.

— Иван Платонович, — прервал старого опера Самарин, — я вас понял.

— Это еще не все, — запротестовал Треуглов. — Самое главное…

— У вас это написано в отчете? — спросил Самарин.

— Конечно. Все свои соображения я высказал в конце.

— Вот и отлично. Давайте сюда отчет. Я прочту сегодня же, а сейчас мне нужно сделать несколько очень важных звонков. И вот еще что, Иван Платонович. Поскольку Новосельская была кандидатом в губернаторы, я думаю, имеет смысл проверить биографии всех остальных кандидатов. Точно ли они указали факты биографий, может быть, скрыли судимость, да мало ли что. Вот такое вам задание.

Треуглов продолжал что-то бормотать себе под нос, когда зазвонил телефон. Дмитрий снял трубку, звонки прервались. Через минуту раздались новые звонки. Это был Дубинин.

— Осаф Александрович?

— Вы? — заревел на том конце провода сотрудник «Добрыни». — Где вас черти носят? Немедленно сюда.

Голос его был до того странным, что Дмитрий понял, случилось что-то очень и очень серьезное.

— Немедленно к нам. По телефону не могу, — только и сказал Дубинин.

Самарин сорвался с места и побежал к двери, стараясь опередить медленно шествовавшего к ней же Ивана Платоновича.

— Вас к себе Вячеслав Петрович! — крикнула ему вдогонку секретарша Зотова Тамара, но Дмитрий уже несся по улице.

Он примчался в «Добрыню», и его сразу пропустили в кабинет к Куделину, где уже сидели Эмилия Викторовна Баркова и сам руководитель агентства Андрей Кириллович, которого Дмитрий прежде видел лишь мельком.

— Новости неважные, — сказал Дубинин, опуская приветствия. — Они добрались до Барханова.

Дмитрию понадобилось несколько секунд, чтобы переварить эту новость.

— Как вы узнали? — наконец спросил он.

— От него самого, — ответил Дубинин.

— То есть? — не понял Дмитрий.

— Он оставил сообщение, записанное на наш автоответчик, — разъяснила Эмилия Викторовна. — Сейчас вы его услышите.

Пока она включала магнитофон, Осаф Александрович сказал:

— В Петербурге было пять часов утра. Разумеется, никого не было, он это знал.

Баркова нажала на клавишу, и в динамиках Самарин услышал знакомый голос Барханова. Хирург говорил быстрее обычного и казался очень взволнованным.