Опасайтесь бешеного пса

— Придурок ты, — сказал Степа — Это не за тобой, за мной приходили. Нужен ты им… Но я разобрался

Проболтавшись в поездах, Геннадий даже успел к нужному часу вернуться на свой пост у «Русского медведя»

Эта встряска помогла ему заново обдумать свою жизнь Новая ничего хорошего не обещала. Нужно было осваивать другие орбиты или возвращаться домой. Здешняя халява давала примерно то же, что и брежневский социализм, — жрачку без напряга, жилье и свободу ездить туда-сюда по Европе. Но не больше. Тогда же он и прочитал про убийство двух магнатов, которые его подставили с помощью собственного банка.

Глава 16. Семейные посиделки

— Что ты такой смурной? — спросила Штопка, когда аккуратно завернутые в газету и три пакета останки собачки были уложены в морозильную камеру.

— С чего веселиться-то?

— Пока вас не было, звонила Агния, они с Глебом обещали зайти. Собираются в Усть-Нарву, между прочим. Там будет какой-то съезд или конференция журналистов стран северо-западной Европы. Шведы, эстонцы, латыши. Вот и ее пригласили.

— Ну, слава Богу. Я рад за нее.

Чак внимательно наблюдал за хозяевами и внезапно совершенно отчетливо кашлянул. Настоящим собачьим кашлем.

Самарин и Штопка застыли в ужасе. Чак кашлял, и теперь это, увы, не казалось.

— Завтра же поеду к ветеринару, — сказала Штопка, — Придется лекцию пропустить, ну ничего, студенты отдохнут.

— Знаешь, за те деньги, которые тебе платят, ты можешь появляться раз в месяц, не чаще. Я вообще не понимаю, что ты там делаешь…

— Знаю, — перебила Дмитрия Штопка, — могу то же самое сказать и о тебе. Меня вообще восхищает наша страна. Сколько народу работает бесплатно или практически бесплатно! Институты, школы, больницы. Как ты думаешь, можно было бы на Западе набрать целый штат университетских преподавателей, которые все поголовно будут работать бесплатно? Я что-то сомневаюсь.

— Но лекцию можно пропустить без зазрения совести, — закончил Дмитрий. — Я правильно понял твой оправдательный монолог?

— Ну, ты и зараза, — покачала головой Штопка и снова посмотрела на собаку. — Бедный ты мой песик, что это ты вдруг закашлял? Прав был тот тип в шляпе.

— Что за тип? — насторожился Самарин, совершенно забывший, что он уже слышал об этом.

— У тебя какое-то избирательное внимание, ты не замечал? — сказала Штопка. — Ты в курсе, я же говорила, что собака кашляет.

— Говорила, — согласился Дмитрий, — но ни о каком типе в шляпе ты не упоминала. Кто это?

— Ты ревнив, как турок, — засмеялась Штопка.

— Понятия не имею, насколько ревнив турок, но ему далеко до меня!

— Я и вижу. Ну, хорошо, не буду тебя мучить.

Штопка снова рассказала о странном человеке в шляпе.

— Какой-то он не от мира сего. Колдун…

— Скорее всего, опытный ветеринар, вот и все. Обратил внимание на собаку. Ничего загадочного.

— Ну, может быть, — согласилась Штопка, оставшись, впрочем, при своем мнении.

Вскоре пришли сестра Дмитрия Агния с мужем Глебом. Когда они появились, Штопка не могла уже в который раз не подумать о том, что все-таки они очень смешная пара — конечно, с художественной точки зрения. Агнесса — невысокая полноватая розовощекость, а Глеб, напротив, — тощая, сутулая бледность. Что, впрочем, не мешало им быть совершенно счастливыми вместе.

— Добрый вечер, — глуховатым голосом сказал Глеб.

— Митенька! Леночка! Чак, собачка моя хорошая! — Агнесса бросилась целовать всех по очереди, как всегда все преувеличивая.

Как приятно встречаться с сестрой, когда она живет отдельно! Даже когда она начала рассуждать о голубых кровях и степени благородства происхождения Самариных и Пуришкевичей (Пуришкевичем был Глеб), Дмитрий больше не ощущал того дикого раздражения, какое испытывал от этой тематики раньше, когда они с сестрой жили под одной крышей.

— Теперь, — вдохновенно продолжала Агнесса, — «Самарина» — это мой литературный псевдоним. Я же не могу подписывать статьи «Агния Пуришкевич», читатели меня знают как Самарину. И вообще такое имя годится разве что для газеты «Завтра». А в жизни я, разумеется, взяла фамилию мужа. Не понимаю женщин, которые держатся за свою. По-моему, это просто поза: мол, я хоть и замужем, но сама по себе. И вообще, это означает, что они выходят замуж без серьезных намерений.

Глеб, улыбаясь, смотрел на супругу.

«Интересно, — подумал Дмитрий, — а если бы фамилия Глеба была Пронькин? Она бы с такой же готовностью взяла фамилию мужа? Или вообще бы за Пронькина замуж не пошла? Трудновато было бы доказать, что это благородная фамилия. А впрочем, кто ее знает…» После событий прошлого года Дмитрий пересмотрел свое отношение к сестре. Он уж думал, что она никогда не выйдет замуж. Удивляло и еще одно: интересно, как она умудряется уживаться со свекровью. Сам Дмитрий был убежден, что с его сестричкой ужиться не мог бы и ангел.

— А мы с Глебом уезжаем на неделю в Усть-Нарву!

— Теперь это место называется Нарва-Йисуу, — заметил Дмитрий. — Нужно уважать права эстонского народа.