Опасная беременность от миллиардера

Еще одна машина, следующая за нами, повторяет маневр. Как я и думала, охрана держится поблизости.

– До свидания, – произношу тихо и собираюсь выбраться из салона, как вдруг на моем запястье сжимаются пальцы.

Вздрагиваю.

– Мы покурим пока? – спрашивает вдруг водитель и Бергман кивает.

– Окей, Давид Георгиевич, пять минут в запасе у нас есть.

И он вместе с другим пассажиром, Стефаном, выбирается на улицу.

Мы остаемся одни.

Берман отпускает мою руку, вновь откидывается на сиденье.

– Итак… – тянет медленно.

Я понимаю, что он дает мне возможность сказать все, что хочу, без свидетелей и другой возможности не представится.

Набираю в легкие побольше воздуха.

– Я беременна, – выпаливаю и замираю.

И тут же накрывает паника. Зря, зря.

– Мне ничего от вас не нужно, – быстро поправляюсь, – просто это слишком важная вещь чтобы скрыть. То есть, для меня важная, не знаю, как для вас. В общем, если у нас будет ребенок, вы, как отец, должны быть в курсе. Наверное. Я не знаю. Ни разу не сталкивалась с подобной ситуацией.

Бергман слушает не перебивая, от этого мне еще сложнее говорить. Что он думает обо всем этом?

Наконец, мой поток «красноречия» иссякает и я замолкаю.

В салоне воцаряется тишина.

– Какой срок? – спрашивает Бергман.

– Пять-шесть недель, – тихо выдавливаю.

– Очень интересно. Особенно если учесть, что мы предохранялись.

Я молчу.

Что я могу сказать? И все же что-то нужно ответить.

– Вроде бы да. Но… я читала, что иногда, очень редко… есть исключения…

И вновь замолкаю.

Бергман тяжело вздыхает.

Он по-прежнему на меня не смотрит, взгляд его направлен куда-то вперед.

– Буду честен с тобой, Юля.

От одного только начала меня начинает затапливать отчаянием.

– Ты мне понравилась в тот раз, сильно понравилась. Но мне нужно было срочно улетать. Я попросил одного из своих помощников узнать о тебе больше. Думал, возможно, ты не откажешься прилететь ко мне в гости, все расходы я, разумеется, отплатил бы. Но…выяснилась интересная вещь. Оказывается, у тебя уже есть постоянный мужчина и ты даже собираешься за него замуж.

Что? Этого не может быть? Так понравилась, что снова хотел встретиться? Боже мой, не верю своим ушам. Понравилась?!? Хотел снова увидеть!!!!!

Существует ли на свете что-то, что способно вызвать бо́льший шквал положительных эмоций, чем это? Для меня точно нет. Что-то нежное и теплое сосредотачивается в районе солнечного сплетения, а потом стремительно несется по венам, передается всему телу, вызывая чувство небывалой эйфории.

Возможно поэтому все остальное доходит до меня не сразу и с большим трудом.

Замуж? Постоянный мужчина?

Господи, я же представлялась как Юля, это про нее он узнавал. По нее! Нужно срочно сказать…

Но Бергман не дает мне такой возможности, он снова начинает говорить.

– Так вот, Юля, – продолжает своим ровным безэмоциональным тоном.

– После того, как я уехал, ты продолжила спокойно с ним встречаться и даже общаться с его матерью. Заявление в Загс подали. Которое, впрочем, забрали несколько дней назад. В свете этих событий вопрос моего отцовства оказывается весьма спорным, как считаешь?

Поворачивает голову и впивается в меня пристальным взглядом.

Меня парализует от этого взгляда и от резко обрушившейся волны отчаяния.

– Вы… – начинаю давиться словами, – вы все не так поняли… я не…

Ну же, идиотка, говори. Скажи ему поскорее.

– Ты не что? – перебивает.

– Не спала другим мужчиной в то же время, что и со мной? И, смею предположить вы не предохранялись, в отличие от нас с тобой. Не собиралась замуж? Давай вместе погадаем, что происходит дальше.

В это момент дверь открывается и в салон просовывается голова водителя.

– Давид Георгиевич, нам пора ехать, время.

– Спасибо, Сергей, мы уже заканчиваем, еще две минуты.

– Хорошо, но не больше, Давид Георгиевич.

Дверь снова закрывается.

– Итак, Юля, продолжим. Вы по какой-то причине ругаетесь, и он забирает заявление. Но ты узнаешь, что беременна. Страх, отчаяние. Я все понимаю, женщине сложно остаться одной в такой период. Но твой жених непреклонен. И что тогда делаешь ты? Вспоминаешь вдруг обо мне. Думаешь, а что, если он поведется. Деньги у него есть, так почему бы не использовать этот шанс. Все верно? Угадал?

Отрицательно мотаю головой.

– Нет, не угадали.

– Я не настолько глупый, Юля, как тебе, возможно показалось. И… мне жаль, что ты оказалась такой. Думал, что хорошо разбираюсь в людях, но видимо бывают и исключения.

– Мне надо объяснить.

– Что ж, я готов выслушать твою версию, но у тебя, – Бергман бросает взгляд на дорогущие часы, – не больше минуты.

– Я не Юля, – выпаливаю.

– Вот как?

– Меня зовут Женя, а Юля, она… это моя сестра. На лекции ходила я, потому что я учусь в этом университете. И на приеме тоже была я. В тот вечер она была занята и попросила присутствовать там вместо себя. В ее образе. Мы очень похожи, поэтому никто не догадался.

Бергман слушает, но выражение его лица не меняется. Оно безразличное, словно восковая маска.

Мне сложно говорить, но я продолжаю.

– Павел, это ее жених. Я не лезу в их отношения, хотя знаю, что они и правда поругались. А я…у меня никого не было, кроме вас.