Опасная близость

Скоро Катрин уже не ограничивалась зарисовками французских позиций. Она научилась стрелять, скакать на лошади и сражаться, как и ее друзья. Не то чтобы ей нравились риск и опасность, но, оглядываясь теперь на те дни, она видела, что это был самый значительный период ее жизни. Она познала вкус настоящей свободы, той свободы, которую удается испытать мало кому из женщин, особенно в Англии. О, как это было восхитительно – скакать с Эль Гранде и его отрядом, располагаться на ночлег под звездным пологом, сидеть вокруг костра, рассказывая и слушая всякие истории! Конечно, была у войны и темная сторона: потери друзей, кровь, раны, но это плохо ей запомнилось. К тому же мужчины, насколько возможно, старались оберегать женщин от жестокостей войны.

В сравнении с теми днями, в Англии Катрин вела жизнь спокойную и размеренную, хотя, наверно, не такую тоскливую, как большинство женщин. Она была сама себе хозяйка, приходила и уходила, когда захочется. Работа на «Джорнэл» позволяла ей бывать в самых невероятных местах, многие из которых пользовались дурной славой. Катрин по-прежнему хотелось что-то делать для блага людей, но как ей не хватало того чувства единства, которое она испытала, будучи в партизанском отряде.

Она подняла голову и потерла затекшую шею. Взгляд упал на книжный шкаф у стены. Он ничем не отличался от других книжных шкафов в кабинете, но это было обманчивое впечатление.

Взяв свечу, Катрин подошла к шкафу, провела ладонью по задней стенке, нащупала выступ и нажала. Раздался скрип, и она легко, одной рукой, повернула шкаф.

Открылось небольшое помещение вроде чулана без окон. Когда-то отец хранил здесь всякие снадобья, яды и прочие медицинские принадлежности, пряча их от вездесущих любопытных дочек. Теперь здесь не было ни склянок, ни коробочек. Тут, подальше от чужих глаз, Катрин хранила свои испанские дневники и рисунки.

Она окинула взглядом лежащие на полках альбомы с рисунками, старые дневники и коробки с бумагами, документами и всяческими памятными вещицами, оставшимися от пребывания в отряде Эль Гранде. Она взяла один из альбомов под мышку и вернулась к письменному столу.

В альбоме недоставало многих страниц. Почти все свои рисунки Катрин отослала в разведку. Остались только те, которые она делала для себя, и большая их часть были портреты испанцев – память о годе, проведенном среди них. Наверное, никогда в жизни она больше не увидит этих лиц.

Она переворачивала страницы, пока не нашла то, что искала. Это был карандашный портрет Маркуса. Он походил на злодея, но злодея не опасного, а привлекательного. Она сделала этот портрет по памяти, после того случая, когда он назвал ее Изабеллой и поцеловал. Нет, Маркус не был привлекательным злодеем. Он достоин лишь презрения.

Тогда она считала его капитаном Маркусом Литтоном, доблестным английским офицером. Катрин полюбила его, но полюбила в нем человека, которого никогда не существовало. Она помнила, какое потрясение испытала, обнаружив, что тот, кого она любит, на самом деле граф Ротем.

О Ротеме Катрин знала достаточно. Он был в той компании, с которой Эми проводила время, когда тетя Беа переехала к ним жить. Сестра говорила, что Ротем любит ее, и Катрин считала Эми счастливейшей девушкой на свете. Но однажды ночью она нашла ее в конюшне, обезумевшей от боли и унижения, в крови, замирающей от мысли, что тетя Беа увидит ее. Эми рассказала, что Ротем изнасиловал ее.

Вскоре она сбежала из дому с кем-то другим – так все и началось. Позже, намного позже она услышала, что Эми стала любовницей Ротема. Возможно, он того и добивался, обесчестив ее.

Катрин горела желанием отомстить графу не только за Эми, но и за себя. Он морочил ей голову, все его слова были ничего не значащей болтовней, тогда как она влюбилась в него.

Она отомстила ему за них с Эми и не жалела об этом. Запретила себе жалеть.

Катрин положила портрет Маркуса и взяла другой, на котором был изображен юноша в профиль – смуглый красавец с аскетичным лицом, выдававшим страстную натуру. Когда она рисовала этот портрет, за голову Эль Гранде была назначена награда в тысячу луидоров – сумма просто невероятная. Но никто из испанцев и помыслить не мог, чтобы предать его. Приверженцы Эль Гранде были фанатично преданы ему.

Теперь не осталось ни верных соратников, ни врагов, с которыми нужно сражаться. Эль Гранде довез ее до Англии, а потом исчез без следа. Катрин ожидала, что он возвратится в Испанию, но это было единственное место, где он не хотел жить. Ей он сказал, что вряд ли когда вернется туда. Что с ним сталось, она не знала.

В памяти всплывали другие картины, другие ощущения, но Катрин отогнала их. Сейчас она была не в состоянии анализировать свои чувства. Голова у нее разболелась от напряжения этого долгого вечера. К сожалению, лечь она пока не могла, еще не все было сделано. Нужно написать письма.