Читаем Опасная бритва Оккама полностью

Крейсерская война, слабо отразившись на состоянии мировой торговли, обескровила немецкий флот. В операциях набегов на конвои погибли «Bismark», «Scharnhorst» и «Graf Spee». К концу войны было потеряно до 80 % экипажей подводных лодок. В результате гигантские десантные операции союзников проходили беспрепятственно.

Итак, Германия не лучшим образом распорядилась своими кораблями, вновь заставив их решать задачи, в решении которых она сама не была заинтересована. Но были ли у нее другие возможности?

Не подлежит сомнению абсолютная нереальность немецкого десанта на английскую территорию в 1914–1918 гг. Но в 1940 г. положение стало иным.

Флот Великобритании, ослабленный своей договорной историей, состоял либо из очень устаревших, либо из очень неудачных кораблей, причем кораблей этих было мало и они физически были не в состоянии прикрыть всю территорию метрополии. Немцы господствовали в воздухе над территорией Ла — Манша. Сухопутные силы Англии никогда не были слишком велики, сейчас они еще и находились под впечатлением тяжелого поражения на континенте. При таких условиях высадка не только была возможной, она даже не являлась трудной задачей.

Тем не менее Гитлер не решился атаковать Острова, сделав тем самым первый и самый важный шаг к проигрышу войны. Его не могла удержать растраченная морская мощь Великобритании. Его удержала иллюзия этой мощи.

Десант на английское побережье был эффективным способом борьбы за господство на море, хотя бы уже потому, что захват узловых точек торговли всегда выгоднее нежели уничтожение отдельных кораблей. Упустив эту возможность, Гитлер, однако, не лишился шансов на успех, хотя теперь задача была трудна…

Межвоенное развитие итальянского флота также проходило под ярмом Вашингтонского соглашения. Однако итальянские корабли, предназначенные для действий в условиях закрытого средиземноморского театра меньше страдали от ограничения водоизмещения. Итальянцам удалось создать удивительно гармоничные и сильные эсминцы и крейсера. С учетом превосходных качеств новейших линейных кораблей типа «Littorio» (иногда их относят к классу линейных крейсеров) Не подлежит сомнению, что итальянский флот мог завоевать неоспоримое преобладание в Средиземном море. Подобное развитие событий привело бы к блокаде Александрии и Суэцкого канала и создавало угрозу распространения немецкого влияния на Ирак и Иран.

Англичанам, а впоследствии и американцам пришлось бы бороться за Средиземное море в невыгодных для себя условиях, что могло привести их к вынужденному отказу от «владения морем». Тогда создавалась бы уникальная ситуация распада мировой системы торговли.

На Ось, экономической идеологией которой была автаркия, это повлияло бы слабо, а вот открытая экономика США была бы поставлена на грань катастрофы. Это, конечно, не гарантировало бы Рейху победы, но во всяком случае создавало принципиальную возможность таковой. Ибо альтернативой стала борьба против экономических возможностей всей планеты, что никаких надежд не оставляло.

Морская война на Западе носила патологический характер. Связано это было со слабостью немецкого флота, неадекватностью английского и полной неуправляемостью итальянского. Боевые действия на Тихоокеанском ТВД отличались большей осмысленностью.

Япония очень хорошо подготовилась к этой войне, разгромив в Перл — Харборе Тихоокеанский флот США, она захватила господство на море в традиционном военном понимании и была близка к получению его в рамках терминов данной статьи. Однако в силу случайных факторов в Перл — Харборе пострадало лишь одно крыло стратегической военно–морской диады — линейные/авианесущие корабли. Для победы адмиралу Ямомото оставалось сломать противнику второе крыло.

Это было возможно в ходе генерального сражения. Ямомото, однако, находит более сильный план, основанный на идее дальней блокады Гавайских островов. План этот был близок к осуществлению и, возможно, был бы осуществлен, если бы не великолепная работа американской разведки, вскрывшей японские коды.

Сражение у атолла Мидуэй закончилось гибелью четырех лучших японских авианосцев — «Akagi». «Kaga», «Hiryu» и «Soryu». Эту потерю Японии так и не удалось восстановить.

Следующий год на Тихом океане наблюдалось равновесие сил. А затем ресурсы Америки сказали свое слово. К концу войны США производили крупносерийно не только танкеры и сухогрузы, но и ударные авианосцы типа «Essex».

Американцы вынесли из Второй Мировой Войны две основных идеи: идею решающей роли авианосцев в войне (которая базировалась на недостаточных посылках) и алгоритм проведения крупной десантной операции (который им удалось исправить и дополнить в Корее в ходе Инчхонской стратегической операции). Результатом была массовая постройка авианосцев и создание все более и более мобильных наземных сил, что в конечном итоге вылилось в Корпус быстрого реагирования.

Перейти на страницу:

Все книги серии Philosophy

Софист
Софист

«Софист», как и «Парменид», — диалоги, в которых Платон раскрывает сущность своей философии, тему идеи. Ощутимо меняется само изложение Платоном своей мысли. На место мифа с его образной многозначительностью приходит терминологически отточенное и строго понятийное изложение. Неизменным остается тот интеллектуальный каркас платонизма, обозначенный уже и в «Пире», и в «Федре». Неизменна и проблематика, лежащая в поле зрения Платона, ее можно ощутить в самих названиях диалогов «Софист» и «Парменид» — в них, конечно, ухвачено самое главное из идейных течений доплатоновской философии, питающих платонизм, и сделавших платоновский синтез таким четким как бы упругим и выпуклым. И софисты в их пафосе «всеразъедающего» мышления в теме отношения, поглощающего и растворяющего бытие, и Парменид в его теме бытия, отрицающего отношение, — в высшем смысле слова характерны и цельны.

Платон

Философия / Образование и наука
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма
Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма

В сборник трудов крупнейшего теоретика и первого распространителя марксизма в России Г.В. Плеханова вошла небольшая часть работ, позволяющая судить о динамике творческой мысли Георгия Валентиновича. Начав как оппонент народничества, он на протяжении всей своей жизни исследовал марксизм, стремясь перенести его концептуальные идеи на российскую почву. В.И. Ленин считал Г.В. Плеханова крупнейшим теоретиком марксизма, особенно ценя его заслуги по осознанию философии учения Маркса – Энгельса.В современных условиях идеи марксизма во многом переживают второе рождение, становясь тем инструментом, который позволяет объективно осознать происходящие мировые процессы.Издание представляет интерес для всех тек, кто изучает историю мировой общественной мысли, стремясь в интеллектуальных сокровищницах прошлого найти ответы на современные злободневные вопросы.

Георгий Валентинович Плеханов

Обществознание, социология