Опасная бритва Оккама

Когда ты предаешься хлопотам

В толпе таких же человечин,

Внутри нашептывает кто–то там:

«Ты, парень, случаем, не вечен?

Со страхом или с умилением,

Но пережил ты, спора нету,

Столетье, Родину, миллениум…

Осталось пережить планету».

Е. Лукин

1

Образ жизни складывается из порядков мышления, форматов общения и способов действия. И первое, и второе, и третье зависит от личной идентичности, под которой понимается совокупность этнических, религиозных, тендерных, культурных и иных убеждений, ограничивающих человеческую свободу. В современном информационно открытом обществе принятие той или иной идентичности не определяется воспитанием и должно рассматриваться как акт экзистенциального выбора.

Этот выбор, однако, осуществляется не в вакууме. Действительность оказывает давление на личность, что модифицирует вероятности и редуцирует «Я» до «Я социального». В результате огромное количество человеческих существ выбирает быть бедным и больным, хотя грезят о богатстве, здоровье и свободе.

С кем ни сойдись — либо рожден, либо взращен калекой,
Каждый второй слеп или нем, или разут, раздет,
Слышали б вы, что за латынь я им читал, как лекарь.
Видели б вы, сколько ножей щерилось мне в ответ.

(М. Щербаков)

В прежние эпохи давление общества на личность ограничивалось силовыми и экономическими методами. В XX столетии прибавилось информационное воздействие, причем речь идет отнюдь не только о пропаганде или рекламе. Слишком много информации создано, слишком сложны и многообразны внутренние связи, слишком быстро происходят процессы самоорганизации. Информация начинает «вести себя»: она уже не зависит от своих носителей–людей, у нее свои собственные цели, свои приоритеты развития, своя, нечеловеческая, логика. Информационные объекты существовали всегда, но лишь во второй половине прошлого века они оккупировали ноосферу, вступив в ожесточенную борьбу за господство над человеческими сознаниями. Уже в наше время это привело к возникновению принципиально новых социальных организованностей и, следовательно, образов жизни.

После Пражской и Парижской весны 1968 года возник еще один, довольно неожиданный механизм воздействия общества на личность. В данном случае с полным основанием можно говорить о благих намерениях, коими, как известно, усеяна дорога в ад.

Две полномасштабные мировые войны, война холодная, перманентные революционные выступления, политические и социальные кризисы — все это привело мировые элиты к пониманию преимуществ политики стяжек и противовесов. Международная напряженность действительно снизилась, что выразилось сначала в политике «разрядки» 1970‑х годов, а затем — в переходе к однополярному миру и первой волне глобализации 1990‑х. К сожалению, очень быстро выяснилось, что вся эта система, в наше время вылившаяся в доктрину «устойчивого развития», требует не просто послушного, а «вменяемого» народа. Разворачивается анекдотическая по форме и крайне опасная по содержанию кампания по воспитанию политкорректности. В большинстве европейских стран (и в России) политкорректность редуцировали до толерантности, от чего, впрочем, не стало легче.

Вроде бы что можно возразить против воспитания в массах толерантности? Проблема состоит в том, что терпимость подразумевает либо очень высокий уровень развития личности («с высоты моего происхождения не видно никакой разницы даже между королем и вами»), либо, напротив, крайне низкий. Последнее обеспечить значительно проще.

Кроме того, высокая толерантность означает, как правило, низкую пассионарность. Вы можете представить себе толерантного Лютера? «На том стою — и не могу иначе».

В последнюю четверть XX века в Европе началась прямо–таки селекция населения с целью отбора низкопассионарных личностей. Здесь необходимо заметить, что при низкой пассионарности (нулевые и отрицательные значения по шкале Л. Гумилева) возможен только один образ жизни — растительный. Соответствующий социальный тип может существовать лишь в условиях поддержки со стороны общества, что привело к развертыванию сложнейшей европейской системы социального обеспечения (велфер). Подведем баланс.

В настоящее время существует семь механизмов давления общества на человека: