Опасная девочка миллиардера

— В Монеро, — бросает Бергман, и я задыхаюсь, потому что похититель намерен тщательно замести следы.

— Что такое Монеро? — спрашивает Юлька.

— Анонимная криптовалюта, движение которой невозможно отследить, — произношу медленно.

— Ой, да Борька этим всем даже не интересуется, у него мозгов не хватит, это точно не он, — отмахивается Юлька, но я игнорирую ее и продолжаю смотреть на Давида.

— Мы должны найти его прежде, чем истекут два часа, — произносит он, также не отрывая от меня взгляда.

— Да.

— Я сказал, что переведу деньги только в случае, если он предоставит доказательства, что с малышкой все в порядке. Значит, до окончания этого времени мы можем не волноваться за жизнь ребенка.

Облизываю губы и киваю.

— Хорошо.

Мой мозг пытается найти решение, но ничего не выходит. Если бы не присутствие Давида и его уверенность, я бы уже, наверное, билась головой о стену.

Телефон Бергмана снова звонит. 

Моя нервная система настолько расшатана сейчас, что на новый виток паники просто нет сил.

— Да, Вить, — произносит Давид и включает громкую связь.

— Давид Георгиевич, девушку нашли. Ангелина Наумова, фото соответствуют. Жива, но пребывает в сильном стрессе. К тому же свалилась в заброшенный канализационный люк и сломала руку. Вытащили, вызвали скорую и пока ждем, пытаюсь допросить. Подъедете?

— Диктуй адрес. И сейчас я скину тебе фото. Покажи ей.

— Юля, давай сюда фотки своего Бори, — дергаю Юльку за рукав, потому что она залипает на лице Бергмана. Та подскакивает на месте и лезет за телефоном. 

— Наумова подтвердила, что это он, — перезванивает через минуту Виктор, — тот самый мужчина, который выманил ее с ребенком из дома. Дальше она путается в показаниях, но к вашему приезду постараемся выжать из нее все, что можно.

Мы пролетаем проспект, сворачиваем на другой и теперь Мерседес несется по шоссе в сторону области.

— Ну, Юля, — цежу я.

— Жень, прости. Я не думала, что спьяну проболтаюсь, а Борька окажется таким дураком. Конечно, дела у него в последнее время идут не очень. Если сказать откровенно, хреново идут. Фирма на грани разорения, да и от моих салонов толку мало, одни убытки. Но чтобы он решился на такое?

— Думай давай, где он может держать Веру.

— У него есть загородный дом, — с готовностью произносит Юлька.

— На кого оформлен? На него? — уточняет Давид.

— Ну, конечно, — кивает сестрица, — купил месяцев пять назад, мы там иногда отдыхаем на выходных.

— Тогда не пойдет. Нужно что-нибудь не на его имя, интерес к чему он не афишировал и желательно, чтобы это помещение находилось в районе Зеленого Бора.

Юлька задумывается.

— Раз ты следила за ним и его похождениями, — продолжает Бергман, — тебе может быть известно то, что он пытался скрыть от всех.

Юлька думает еще с минуту, закусив губу, после чего отрицательно мотает головой.

— Нет такого.

— Необычное поведение в последнее время? — спрашиваю теперь я, — странные встречи? Давай, вспоминай!

— Да я думаю.

— Он вообще знает, что ты в курсе его любовниц?

— Нет, конечно. По крайней мере, что касается Богдановой. Считает себя самым умным. А про эту Альбину, я вообще случайно узнала. Решила вначале, он с ее подругой шашни крутит, а не с ней. Слишком уж все завуалированно. Не то, что с Ольгой, с той особого ума не нужно, чтобы догадаться.

— Ага, — поизношу я, а Бергман снова звонит.

— Денис, — бросает в трубку, — срочно выясни, что из недвижимости числится за Богдановой или ее родственниками. Как можно быстрее. Да, жду.

— Вы думаете, они с ней заодно?

— Тебе виднее, с кем он заодно, — бросаю я.

— Думай, пока едем, — говорит Давид.

Юлька снова морщит лоб. Вроде и правда пытается думать, а может только делает вид. От ее парфюма, чей назойливый аромат успел заполнить весь салон, начинает дополнительно болеть голова.

Тем временем впереди, на съезде на проселочную дорогу замечаем несколько машин, среди которых две полицейские, а также машина скорой помощи. Рядом с авто образовала круг компания мужчин. Они курят и о чем-то переговариваются.

Шофер Бергмана притормаживает, сворачивает с шоссе и паркуется на свободном пятачке земли.

Мы с Давидом выходим из Мерседеса и идем к мужчинам, держась близко друг к другу. Юлька остается в машине.

— Сиди здесь, и чтобы ни шагу, — предупреждаю, прежде чем вылезти из салона, а Бергман забирает у нее телефон.

Дверь скорой приоткрыта и внутри я вижу Ангелину. Она сидит, вытянув вперед руку, а врач вкалывает ей что-то в вену, возможно успокоительное.

Верочкина няня, точнее бывшая няня, находится в плачевном состоянии.

Грязные спутанные волосы, порванная в нескольких местах одежда.

Врач убирает шприц, Ангелина одергивает рукав свитера и тут видит меня.

Она поспешно вылезает из машины и бросается ко мне.

— Женя, прости, прости, — восклицает и пытается ухватить меня за руку, а на ее глазах выступают слезы.

Руки у Ангелины трясутся, и она прихрамывает на правую ногу, но я не чувствую к ней жалости. Только злость на то, что не послушалась меня и смогла допустить, чтобы Верочку украли. Каково моей дочке сейчас там, с чужими людьми.

— Привет, — произношу холодно.

— Не знаю, как так вышло, Женя, прости.