Опасная фамилия

Когда к нему в кабинет вошел неизвестный господин, который еще и не был записан на прием, доктор хотел было выставить его вон. Но молодой человек назвался чиновником для особых поручений и даже предъявил книжечку Министерства внутренних дел. Все это на Крауза не произвело ровно никакого впечатления. У него лечились особы, которые обладали властью куда весомей зеленой книжечки. Он только сообщил, что у него совершенно нет времени. Ванзаров обещал быть кратким. Он спросил о господине Каренине, – ему ведь был назначен прием через три дня? По какому поводу?

Такой беспримерной наглости Крауз только улыбнулся. Он сообщил, что врачебную тайну никогда и никому не раскроет. Она умрет вместе с ним и пациентом. На что ему было указано: случай как раз подходящий. Его клиент мертв, приема не будет, и от полиции можно ничего не скрывать. После таких веских аргументов Краузе попросил молодого человека выйти вон и больше его не беспокоить. Или заплатить пятьдесят рублей за прием.

Ванзаров денег платить не стал, но предложил сыграть в азартную игру. Он сам расскажет, зачем старый Каренин был записан на прием. И доктору останется всего лишь выбрать из двух слов: «да» или «нет». Наглый молодой человек чем-то показался занимателен, если не сказать: забавен. И Крауз милостиво согласился. Ванзаров тут же сел без приглашения и рассказал то, что мог знать только покойный Каренин и сам доктор. Откуда он раздобыл сведения, было решительно непонятно. Доктору напомнили, что от него ожидают один из ответов. На что он опять предложил молодому человеку выйти вон. Ванзаров не обиделся.

– Благодарю за все, что вы мне рассказали, – заявил он и покинул кабинет.

Крауз полез в свои записи. И обнаружил, что этот неизвестный господин знал все, за исключением совсем уж медицинских подробностей.

54

Загородное заведение с пряным именем «Альгамбра» прославилось на всю столицу. Каждый знал, что там случаются истории, быть замешанным в которых – мечта любого приказчика, чиновника или младшего офицера. Рассказывали, что в этом ресторане, расположенном сразу за чертой города, где уже деревья и простор, творилось нечто неописуемое. Закатывались такие банкеты и устраивались столь откровенные фокусы, что мужское сердце замирало в сладостном томлении. Хозяева позволяли гостям вытворять все, что душе угодно. Благо соседей никаких, а полицейский участок расположен за Черной речкой.

Фейерверки здесь считались детской забавой, цыгане – не лучше сельских музыкантов, а оркестр пожарной команды, услаждавший слух гостям «Палкина», и на порог бы не пустили. Чтобы по-настоящему отдохнуть в «Альгамбре», требовалась неограниченная фантазия в сочетании с такими же возможностями. Если условия эти счастливо совпадали, случались праздники, навсегда входившие в историю столичного веселья. Некоторые особо щепетильные господа возмущались, что в столице империи, под боком у священной императорской фамилии, разврат свил уютное гнездо, и требовали искоренить порок полицейскими средствами. Порой им удавалось добиться своего. Но гостеприимные двери распахивались снова, а торжество отмечалось с оглушительным размахом. Для всего мужского населения столицы праздник в «Альгамбре» означал настоящий праздник и был заветной мечтой.

Однако в этот день ресторан был разукрашен символами чистоты и невинности так, что от белого рябило в глазах. Ярцев был крайне доволен счастливой мыслью провести прием именно здесь. Гости с большей охотой, хотя бы из любопытства, прибудут в легендарное место. Причем повод совершенно невинный, так что влиятельные лица могут не опасаться за свою репутацию и даже прихватить жен. Которым не меньше, чем мужьям, было интересно. Программа приема была невинна и скучна, как сон младенца. Но Ярцева это не смущало. Ему было важно, что он, чуть ли не первым, вводит европейский обычай приема перед свадьбой. Быть может, его начинание найдет одобрение в верхах и он станет законодателем моды, которая давно стала обычаем в лучших домах Парижа, Лондона и Нью-Йорка.

Сияя манишкой и отлично вымытыми щеками, Ярцев встречал гостей. Ани в новом платье, шитом с картинки нового журнала, стояла там, где ей указали. Она механически улыбалась гостям, которых ей представлял жених, механически подавала руку для поцелуя и не находила двух вежливых слов, глядя куда-то мимо. Гости говорили ей комплименты, полагая, что невеста слишком волнуется в ожидании самого важного события в ее жизни. Ани не скрывала полного равнодушия к тому, что происходило. Она кивнула Ванзарову и его спутнику, кажется, не узнав или сделав вид, что не узнает. Только один раз она оживилась, когда граф Вронский низко склонился над ее рукой, а наследник его титула Кирилл Алексеевич, идущий вслед за ним, крепко сжал ее ледяную ручку и чуть заметно кивнул, показывая, как поддерживает и переживает за нее.