Опасная граница: Повести

Время посещения близилось к концу. Он пообещал, что в следующий раз приведет с собой Ганса, и стал прощаться. Но только он поднялся, как в палату вбежал запыхавшийся молодой человек и протянул Марихен букетик подснежников. Цветы были нежные-нежные, с еще нераспустившимися бутончиками. Молодой человек поздоровался с Кречмером и улыбнулся Марихен. Контрабандисту показалось, что он где-то видел этого парня. Неизвестные знакомства пугали его. Он точно знал, что у Марихен нет парня, что она не ходит на свидания. По вечерам она сидела дома, а если и уходила, то к какой-нибудь подружке. На танцы Кречмер сопровождал ее сам и хорошо знал, что она никому не отдавала предпочтения. И вот у ее постели стоял незнакомый молодой человек с букетиком подснежников, а по бледному лицу дочери разливался румянец.

— Спасибо, что не забыл обо мне. Я очень люблю подснежники...

Кречмер прислушался. Они говорили по-чешски, обращаясь друг к другу на «ты». Значит, они давно знакомы. Почему же он до сих не знал об этом? Почему Марихен скрыла это от него? Наверное, парень из города. Но ведь раньше у дочери не было от него тайн. Она во всем доверяла ему. Боже мой, где же он видел этого вихрастого парня? И вдруг до него дошло. Как же он сразу его не узнал? Правда, гражданский костюм изменил молодого таможенника до неузнаваемости. А в тот раз, когда они перевели инженера Бюргеля, он все крутился возле Марихен. «С ним надо быть поосторожнее, — подумал Кречмер беззлобно, — Но если у парня серьезные намерения...»

— Марихен, так я пошел, — сказал он. — В среду зайду вместе с Гансом.

Она бросила на отца быстрый взгляд, видимо, даже не понимая, о чем он говорит. Контрабандисту это было неприятно, он сразу почувствовал себя лишним.

— Так я пошел, — рассеянно повторил он, топчась у кровати.

— До свидания, папа, — ответила она, даже не посмотрев на него.

— До свидания.

— До свидания, пан Кречмер, — попрощался таможенник.

— До свидания, пан...

— Кучера.

Кречмер неловко поцеловал Марихен в щеку и погладил по золотистым волосам. В дверях он еще раз обернулся и кивнул ей на прощание. Но она уже смотрела на светловолосого парня.

— Где ты нашел подснежники?

Он сбивчиво поведал ей, как безрезультатно блуждал по лесу, пока Карбан не подсказал, где следует искать ранние цветы.

— Подожди, я покажу тебе, где они растут, — пообещала она.

Он не отрываясь смотрел на нее. Она была бледная, осунувшаяся, крапинки веснушек четко проступали на белой коже, под глазами обозначились темные круги, а губы потрескались от жара.

— Я ужасно выгляжу, да? — неуверенно спросила она, заметив испытующий взгляд Кучеры.

— Ты выглядишь замечательно! — с воодушевлением сказал он.

— Ну, уж это явная неправда, — улыбнулась Марихен, но ей было приятно. Она увидела его сияющий взгляд, растерялась, и румянец вновь заиграл на ее бледном лице.

Вошла санитарка. Она многозначительно посмотрела на часы и бросила укоризненный взгляд на Кучеру. Тот начал торопливо объяснять Марихен, почему не приходил раньше, и намекнул, что, если она захочет, он возьмет в среду отгул и придет ровно в два часа.

— Я буду очень рада, — искренне сказала она.

— Ты на меня не сердишься больше?

Она отвела глаза.

— Я много об этом думала, — заговорила она через некоторое время не очень уверенно. — Я хотела бы встречаться с парнем, который меня бы понимал, был хорошим, надежным другом. Все остальное придет... Я не могу встречаться с человеком, если у меня нет с ним ничего общего, понимаешь?

— Ты умная девушка.

— Иногда даже слишком, — улыбнулась она. — Обо мне говорят, будто я гордячка, но это неправда. Я просто не такая, как все. Я знаю, что над такими девушками ребята подсмеиваются...

— Я понял тебя, — сказал он тихо, потом вытащил из кармана шоколад, конфеты и положил все это на тумбочку.

— Вы хотите, чтобы она испортила себе желудок? — послышался голос санитарки, вновь с укоризной посмотревшей на часы.

Вздохнув, он поднялся и погладил Марихен по волосам:

— Ну пока, до среды.

— Приходи вовремя.

— Не беспокойся, приду, — сказал он уже от дверей.

Санитарка шла следом за ним, намереваясь помешать ему, если он захочет вернуться.

5

Кубичекова так сжала пальцы, что даже суставы захрустели. Марта стояла возле старого сейфа, возвышавшегося в углу комнаты, словно неприступная крепость. Кубичек замахнулся на дочь, и девушка испуганно втянула голову в плечи.

— Оставь ее, Иоганн! — сказала Кубичекова.— Все равно кулаками этого ты из нее не выбьешь.

— На каком ты месяце? — спросил он у дочери.

Марта не ответила, а только сверкнула на него глазами, в которых плясали бунтарские огоньки. Она вовсе не выглядела ни жалкой, ни виноватой, как обычно бывает в таких случаях.

— На третьем, — ответила за нее мать.