Опасная игра

Вздрогнув, она посмотрела вниз. Рядом с ее стулом стоял Освальд Гудвин. Звеня своими колокольчиками, он вытягивал шею и поднимался на цыпочки, чтобы лучше видеть. – Вряд ли вам когда-нибудь случится увидеть лучшего фехтовальщика, мисс Нэш! – воскликнул он восторженно. – Смотрите! Он опять будет драться!

Вздрогнув, Хелена посмотрела на Манро. Слегка раскачиваясь, он стоял на прежнем месте и обводил глазами массу разгоряченных, скрытых масками лиц.

– Кто следующий? Ну, давайте! Неужели здесь не найдется ни одного пристойного фехтовальщика? – подзадоривал он зрителей. Никто не пожелал ответить на вызов, и Рамзи презрительно отвернулся.

– Я хочу увидеть это поближе, – услышала она шепот Освальда.

Он быстро исчез в толпе, но Хелена этого даже не заметила. Она видела только Рамзи, окруженного толпой зевак с блестящими глазами, возбужденными голосами и смехом, напоминающим собачий лай. Лишь один человек не принимал участия в этом шумном веселье.

В стороне от всех стоял мужчина в черном костюме, скрывающийся под маской фантастической хищной птицы. Кривой Клюв нависал над его лицом. В отличие от всех прочих он стоял совершенно неподвижно и смотрел не на Рамзи Манро, а на Хелену. И она кожей почувствовала этот леденящий взгляд.

– Ну так что? – опять выкрикнул Рамзи. Словно почувствовав запах опасности, он развернулся и взглянул прямо на Хищную Птицу. – А что вы, сэр? Вы похожи на человека, который хотя бы умеет держать шпагу. – Человек в черном заметно вздрогнул, но вместо ответа лишь молча покачал головой. – Нет? – Манро внимательно разглядывал его, склонив голову набок. – А я вас знаю ...

– Я буду драться! – прорвался сквозь шум голос молодого человека.

Толпа слегка раздвинулась, и из нее вышел юноша в костюме раджи. Его чалма была украшена блестящими камнями.

Рамзи шутливо вскинул вверх руки, словно собираясь сдаваться:

– Боже милостивый, Фигберт, если вы собирались ослепить противника, то это вам уже удалось.

Это был молодой человек из Воксхолла.

– А сейчас быстренько сотрите с губ молоко, – продолжал издеваться Манро, – и уходите отсюда, пока ваша маменька не начала колотить в мою дверь и выяснять, что я сделал с ее сыночком.

Толпа взорвалась хохотом.

– И не подумаю, сэр, – твердо ответил Раджа. – Я не уйду отсюда, пока не скрещу с вами шпаги.

– Ради Бога, Фигберт, что вы хотите доказать?

– Что вы не сумеете разоружить меня.

– Вот как? – поднял брови Манро. – Желаете реванша?

– Да.

– Что ж, не хочу отказывать вам в праве на месть. Но погодите минутку, юноша. Раз уж мы решили восстановить события той памятной ночи ... – Он обвел пьяными глазами круг зрителей, остановил взгляд на молодой женщине с желтыми волосами, в беспорядке падающими на полуобнаженную грудь. Схватив ее за руку, он выдернул ее из толпы и заключил в свои объятия.

Хелена почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

– На удачу! – провозгласил Манро и припал к ее рту.

Женщина тут же одной рукой обхватила его за шею, а другую уверенно положила ему на бедро. Толпа одобрительно закричала, засвистела, а некоторые даже захлопали.

Хелене казалось, что ее ударили. Что он ее ударил. Она судорожно схватилась за спинку стула. Рука девушки медленно поднималась по бедру Рамзи все выше, жест становился все более нескромным. Чувствуя, что сейчас упадет в обморок, Хелена плотно зажмурила глаза, а когда опять открыла их, то обнаружила, что прямо на нее смотрит Рамзи Манро. Женщина с желтыми волосами все еще зазывно прижималась к нему, их тела еще составляли единое целое, но его глаза уже видели только Хелену.

Только теперь он был ей не нужен.

Он и так принадлежит слишком многим.

Соскочив со стула, она растолкала толпу и заметалась, ища выход из зала. Заметив наконец-то раскрытую дверь, Хелена выскочила из душного помещения и оказалась в темном переулке, неровно освещенном чадящим факелом. Шел мелкий и частый дождь, и камни мостовой оказались неожиданно скользкими. По пути она встретила слившуюся в объятиях парочку, издававшую какие-то животные звуки.

«Господи!»

Хелена бросилась в противоположную сторону, пробежала мимо нагроможденных горой ящиков, каких-то темных дверей, кучи мусора и битых бутылок. Пустые глазницы окон смотрели на нее с откровенной враждебностью. Где-то пискнула крыса, и Хелена еще ускорила шаг, почувствовав, что дождь усиливается.

Ее высокая прическа развалилась, и белые от пудры ручейки бежали по плечам, попадали в ложбинку груди, струились по позвоночнику. Бархатная юбка насквозь промокла и прилипла к ногам. Хелена не обращала на все это никакого внимания, она была занята самобичеванием.

«Глупо! Глупо пытаться войти в этот мир, в его мир! Глупо думать, что можно приблизиться к пламени и не обжечься! Глупо жалеть о том, что не тебя он держал в объятиях и ... »

Переулок закончился, и она оказалась в глухом дворике, посредине которого стояла сломанная тележка, а единственным выходом была темная щель в углу. Хелена остановилась, внезапно почувствовав опасность.

Она не одна. Кто-то еще находится здесь. Кто-то, кто желает ей зла.