Опасная игра

— Да уж, — вздохнул Уолтере. — Только они чесались бы куда больше, если бы в сумме, которая стоит в моей страховке, было побольше нулей!

А в это время Кид, отойдя в сторонку, вытащил из кармана пару спичек и воткнул их в шпоры, так, чтобы поплотнее прижать язычки бубенчиков и заставить их замолчать.

Сделав это, он обернулся к замершей толпе, не сводившей с него глаз. Казалось, все затаили дыхание.

— Кто-нибудь знает, дома ли мой дружок, Билли Шей? — поинтересовался Малыш.

— Дома, — протянул кто-то неохотно.

— Ему по душе, когда ходят бесшумно, — сообщил Кид. — Говорит, так, дескать, положено любому культурному человеку. Да он, знаете ли, и сам человек культурный, этот Билли Шей. Так что не годится мне дергать за звонок, уж коли я собрался заглянуть к нему в гости. Пока, ребята, увидимся позднее! — Он быстро перешел через дорогу и скрылся за воротами дома Шея прежде, чем онемевшие зрители сообразили наконец, что это может означать.

Воцарилась гробовая тишина, которую разорвал изумленный вздох Джорджии:

— Так, значит, это Кида так испугался Шей?!

Глава 3 ГРАНДИОЗНАЯ БИТВА

Одна и та же мысль, а именно — побыстрее исчезнуть с места возможных боевых действий, пришла в голову одновременно всем зевакам, столпившимся на веранде. Над толпой пролетел испуганный шепоток, поднялась суматоха, в то время как к гостинице со всех сторон подбегали все новые любопытные, торопясь не пропустить интересных событий.

— Что будем делать, Лью? — спросил Милман.

— Да ничего, — сухо отрубил шериф. — У каждого из них только одна жизнь, которую можно отнять. Уж если они вознамерились это сделать, то почему бы не сегодня, в конце концов? Ты никогда не видел схватку между осой и шершнем? Так у тебя есть шанс, старина. Как ты думаешь, кто кого?

Похоже, то же самое волновало и остальных. На лицах зевак мелькали улыбки.

— Интересно, а ему известно, сколько человек засело в доме вместе с Шеем? — воскликнул кто-то.

Джорджия Милман вдруг заволновалась.

— Лью, их надо остановить! — заявила она.

— Это из-за его прекрасных синих глаз, не так ли, дорогая? — с угрюмой усмешкой полюбопытствовал шериф. — Нет уж, слуга покорный, мэм. Даже не подумаю лезть в это дело. Да пусть эти мерзавцы изрешетят друг друга, штат от этого только выиграет! Не надо будет двадцать лет кормить их на казенный счет или, что еще вернее, не придется тратиться на добрую пеньковую веревку, которая давно плачет по ним обоим!

В этот момент на веранде наступила тишина, потому что Кид как раз подошел к крыльцу дома Билли и уже занес ногу на первую ступеньку. Зрители замерли. Бандит быстро взбежал по лестнице, но, к удивлению всех, направился не к двери, а к широкому окну рядом с нею.

Там он какое-то время повозился.

Джорджии Милман вдруг показалось, что за темными стеклами окон дома поблескивают десятки глаз, с холодным змеиным коварством наблюдая за человеком на крыльце.

— Похоже, парень уже справился со щеколдой, — пробормотал шериф.

Как раз в эту минуту Малыш Кид приоткрыл оконную раму, причем проделал это так осторожно, что ни единого звука не донеслось до толпы зрителей, затаивших дыхание, чтобы не пропустить ничего из этого захватывающего спектакля.

— Что они там делают, внутри? — прошептал один из них.

— А то сам не знаешь? Небось, ставя силки, тоже ждешь, когда зверюшка залезет внутрь, и уж только потом тянешь за веревку! — буркнул другой.

В то же мгновение, когда приоткрылось окно, Кид, не колеблясь ни секунды, легким движением молниеносно скользнул внутрь. Затем рама так же бесшумно закрылась.

Единственное, что было видно с улицы, — это поднятая рука бандита.

— Он запирает окно на задвижку! — изумленно выдохнула Джорджия. — Это же сумасшествие какое-то! Что он задумал?

— Знаете, дорогая, — ответил шериф, — думаю, он сейчас счастлив, счастлив так же, как бываете счастливы и вы, когда останавливаетесь на пороге бального зала, а все эти юнцы не сводят с вас восхищенных глаз. Играет музыка, и вы видите, как все остальные девушки исходят завистью, потому что вам нет равных. Сейчас наш приятель Кид, если можно так выразиться, идет на абордаж!

Из дома не доносилось ни звука. Бандит, казалось, растворился в воздухе. Солнце палило нещадно. Его жаркие лучи раскалили близлежащие крыши, и над ними курился чуть заметный пар — последнее напоминание о недавней зиме. Дальше вниз по улице маленькие песчаные вихри вздымали пыль, казавшуюся на солнце совсем белой. Вдруг один из этих смерчей двинулся в сторону толпы, на мгновение накрыв ее плотной завесой. Люди вздрогнули, стали зябко поеживаться и нетерпеливо моргать, словно опасаясь, что упустят что-то важное.

Но все по-прежнему было тихо. Дом, угрюмый и молчаливый, будто могильный памятник, высился на другой стороне улицы, неприязненно сверкая стеклами окон. Те, на которые падали лучи солнца, казалось, горели мрачным огнем. Другие, погруженные в тень, выглядели будто пустые глазницы слепца. Стояла такая тишина, что звенело в ушах.

— Да это просто шутка, — вдруг разочарованно протянул чей-то голос. — Можно сваливать по домам. Ничего не будет.