Опасная игра с демоном

Через два часа, когда мы шли обратно к метро, я уже думала – почему он мне раньше так не нравился? Типаж… ну и что, что типаж? Оказалось, что красивые бицепсы – это не только выпендреж, но и возможность легко поднимать меня одной рукой и обнимать крепко-крепко. И надежно. Оказалось, что длинные волосы – это может быть красиво не только на картинках Валеджо. А то, что Алик все время пытался меня подколоть или поймать на слове… ну, такая вот у него манера общения. Или привыкну со временем, или расстанемся.

О, какое это было новое и обалденное чувство – начинать роман с осознанием, что он может быть не навсегда. Без грандиозной влюбленности и готовности плакать днями и ночами у открытого окна, если милый где-то далеко. «А что, – спрашивал внутренний голос, – так можно, да?» Я улыбнулась, встала на цыпочки и чмокнула Алика в щеку. Просто так, чтобы чмокнуть, – а не от великих чувств.

Мы стояли у перехода и ждали, когда зажжется зеленый свет. Алик даже не обернулся ко мне, просто усмехнулся – мол, так и знал, что дождусь от тебя нежностей! – и мне показалось, что в его глазах мелькнул красный отблеск. Наверняка от светофора… тот как раз мигал, готовясь смениться. Потом загорелся зеленый.

– Слушай… – Я шагнула на дорогу, ткнув Алика в бок. – Внезапный вопрос. А как ты относишься к магии?

Вместо ответа он выругался и дернул меня за руку к себе. Больно, ужасно больно и грубо!

– Ты что?!

– Это ты что?! – Он показал на светофор. Там горел красный. Странно, я же точно видела, что… – Где твои мысли, ау? С головой не в порядке? Лучше смотри по сторонам, а то если меня рядом не будет, кто о тебе позаботится?

– Спасибо, – растерянно прошептала я.

О магии в этот вечер мы больше не вспоминали.

Глава 9 Ревность

9.1

Следующий концерт они играли на открытой сцене, в парке. Днем прошел дождь, и к вечеру воздух был звеняще-умытый, полный запахов цветов и листвы. Над танцполом перед сценой светились гирлянды, похожие на сборище разноцветных светлячков.

Алик затащил меня за дерево перед самым началом выступления, прижал к влажной душистой коре и обжигающе шептал на ухо:

– Ну же, ну же, сыграй на мне… И я буду играть только для тебя.

Я расстегнула его джинсы и гладила член, мягко обхватывала ладонями, дразнила, проводя ноготком по всему стволу… это я! Я, которая всегда стеснялась обниматься на людях – вдруг что-то подумают? В присутствии Алика мой стыд куда-то испарялся, правда, после свиданий возвращался и принимался грызть с удвоенной силой.

Потом я пританцовывала под «светлячками» с банкой колы в руке. На одну часть колы там было налито примерно две части виски. Мне было ужасно весело, кружились голова, деревья, огни, и люди раскачивались в такт барабанному ритму, и Алик играл только для меня. Мир вокруг то скручивался спиралью, оставляя лишь одну точку на острие – меня – и мелодию в голове, то вдруг стремительно раскручивался, разворачивался мешаниной цветов, форм и запахов. И тогда хотелось кружиться и смеяться. Когда выступление закончилось, Алик так и сделал. Спрыгнул со сцены и закружил меня, чуть не сбил с ног пару не успевших отскочить зрителей и собственного барабанщика, который зачем-то сунулся подойти…

Потом мы ехали в метро к Алику домой, ужасно хотелось спать, а он все стягивал с моего плеча футболку, зарывался носом между плечом и шеей, покусывал кожу и целовал. Не обращая никакого внимания на двух ворчащих теток, которые обсуждали ужасные нравы молодежи всю дорогу – от «Парка Культуры» до «Бульвара Рокоссовского». Выбравшись из метро, мы пошли к Алику домой, обнявшись и пошатываясь. Я натерла ногу, сняла босоножки и шагала босиком по мокрому асфальту, в котором отражались фонари. И мне так хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался, чтобы можно было остановить время и пить этот вечер огромными глотками, но Алик то и дело пихал меня в бок и покусывал за ухо, не давая сосредоточиться на моменте.

Мы завалились в крохотную двушку в девятиэтажке, почему-то смеясь во весь голос, разбудили соседа Алика, я пыталась шепотом извиняться, то и дело сбиваясь снова на смех.