Опасная игра с демоном

А потом Ян стянул с меня трусики, мучительно медленно развел бедра, подложил под попу мягкую подушку, и язык его отправился ниже.

14.4

Сначала Ян меня дразнил. Кончик языка выписывал круги, скользил совсем рядом, потом отдалялся. Щекотал внутреннюю сторону бедра, то самое место, где кожа самая нежная и от прикосновения будто бьет током, потом возвращался на холмик над клитором. Приближался к нему, жарко дышал… и снова уходил в сторону.

Я задыхалась, облизывала губы, выгибалась, потом не выдержала и попыталась схватить Яна за волосы, остановить движение языка, заставить его прийти в конечную точку…

Демон в ответ тихонько рассмеялся, перехватил мои руки и мягко сжал запястья:

– Не спеши. Чувствуй. Раскрывайся. Предвкушай. – Потом добавил: – Я же не единственное пирожное для толпы гостей. Я никуда не денусь. Все достанется тебе. Одной тебе. Только… тебе.

И, окружив клитор губами, стал изучать его кончиком языка. Сначала горячо и нежно, наполняя мое тело теплом и негой, а потом движения стали более резкими, жадными, быстрыми. Вмиг стало слишком остро, слишком ярко, как будто язык слизал с меня кожу и обнажил нервы, и их закоротило. Меня просто подкинуло на кровати, раз, другой, третий, а язык не останавливался, дрожал и порхал надо мной, а губы и руки не давали никуда убежать, а на веках закрытых глаз распускались огненные оранжевые цветы.

Напряжение нарастало, но не находило выхода. Пружина в животе сжалась, и время начало обратный отсчет, но секунды растягивались в вечность, все отдаляя и отдаляя момент разрядки. Я вскрикнула и замотала головой из стороны в сторону, пытаясь то ли вырваться, то ли сдаться на волю демона, но он смеялся и продолжал сладкую пытку. Теребил, трогал, кусал, целовал, гладил.

Потом вдруг скользнул ниже. Клитор накрыла мягкая ладонь, не давая погаснуть огоньку наслаждения, а язык проник внутрь меня и принялся вылизывать, ласкать, пробегать по всем складочкам. Ох-х-х, какой у него был длинный язык…

– Ты такая вкусная, – прошептал демон. – Самая вкусная на свете!

И через мгновение вдруг мягко ухватил меня за бедра и перевернул… Или это весь мир перевернулся вокруг нас? У меня закружилась голова, и я перестала понимать, где верх, где низ, лежу ли я на кровати или парю в безвременье. Лишь тепло плескалось внутри меня, и нервы искрили, закручивая часовой механизм, приближая момент неизбежного взрыва. А Ян медленно и нежно вошел в меня… Нет, не вошел. Наполнил. Стал со мной единым целым. И стал неспешно, будто бы лениво, осторожно двигаться, не убирая ладонь с клитора.

Теплые руки ласкали и направляли, прижимали и отдаляли, скользили и гладили. Я вдруг перестала задыхаться, поймала ритм и стала медленно дышать животом, вбирая в себя апельсиновый воздух и наполняясь легкостью, как воздушный шарик. Я будто вышла из тела и парила над собой, в голове взрывались пузырьки шампанского, а наслаждение накатывало медленно, но неумолимо. Я словно видела его приближение, чувствовала покалыванием на коже, подушечками пальцев на прохладном шелке, скольжением плоти внутри меня. А когда оно пришло и наконец распустило в животе тугую пружину, когда жар затопил с ног до головы и весь мир вокруг пропал… Во мне осталось только удовольствие. Ничего, кроме него. Ни одной посторонней мысли, ни звука, ни запаха, ни прикосновения извне. Только я и то, что внутри.

– А-а-ах! – Я застонала и потянулась, и мир вернулся.

Стянула с глаз шелковую ленту и зажмурилась. Слишком ярко… Слишком яркий полумрак царил вокруг.

Ян погладил меня длинным движением, от шеи вдоль позвоночника до крестца, легонько шлепнул по попе и засмеялся.

– Жарко… – прошептала я, и в тот же момент повеяло прохладой. Демон взмахнул рукой, и через миг на моей коже уже не было ни массажного масла, ни пота.

– Вот за это я люблю сны, – улыбнулся он, прилег рядом и легонько поцеловал меня в нос. – Хорошо тебе?

– Да-а-а-а…

– Мне тоже. – Он нежно погладил мои волосы и встал. Теперь я наконец смогла разглядеть его. Гладкая темная кожа, которую срочно хотелось трогать и гладить, широкие плечи и бедра и темный, красновато-коричневый член. Очень, очень твердо стоящий, толстый, покрытый бархатистой кожицей…

– Эй, куда? – потянулась я к нему.

– Я бы с радостью продолжил. – Демон сделал шаг назад и показал мне язык. – Но не получится.

– Почему?

– Уже утро. При свете дня ночная магия спит. – Он задрожал и истаял дымкой. Остался только запах апельсинов, догорающие на полу свечи и шепот: – Просыпайся, Лара. Доброе утро…

Проснулась я неприлично счастливая и отдохнувшая, хотя мышцы сладко ныли, намекая на… на всякие ночные занятия. Долго лежала, закинув руки за голову, и бездумно улыбалась в потолок. Вставать не хотелось. Дневные дела, грядущие волнения – все отступило на второй план. Остались только я и мое удовольствие.

Потом я все же встала, сходила в душ и пришла на кухню.

Ян сидел по-турецки на полу напротив дверцы духовки и внимательно следил за тем, что творится внутри. Так внимательно, как будто плита транслировала ему захватывающий восточный боевик с драками и перестрелками, не меньше.