Опасная клятва (СИ)

— Высокий брюнет, — стала описывать она Хода, представляя его как наяву, ведь он всю ночь снился девушке, — кудрявый, глаза карие, весь из себя холёный, опасный и хам, — мстительно припечатала напоследок Фимка, взглянула на бабулю, а та растеклась счастливой улыбкой.

— Красивый хам — это звучит вкусно, — развеселилась она.

— Бабуля, — жалобно протянула девушка, уже представляя, как та требует снимки этого хама, — лучше скажи, как теперь перед ним извиниться или, может, не стоит?

Робкая надежда всё же теплилась в груди Фимы, что баба Мара сейчас скажет ей, что надо иметь гордость и прощать свои долги, как обычно она вещает своим подругам, у которых занимала незначительную сумму.

— Конечно иди, ты что! — возмутилась баба Мара в ответ. — Ты меня совсем без правнуков собралась оставить?

Вдруг из динамиков послышался странный звук, а Фима насторожилась, когда бабуля кому-то пригрозила кулаком, а потом и полотенцем кинула.

— Бабуля, — протяжно позвала Фима родственницу, которая натянуто улыбалась в экран.

— Что, моя хорошая? — стала сразу ласковой баба Мара.

— Там кто? — сердито спросила девушка, обиженно надув губы. Она ей тут душу изливает, столько личного наговорила!

— Это я, тётя Дуся, — послышался писклявый легкоузнаваемый пьяный голос лучшей подруги бабы Мары, и на экране показалась, словно выползла сбоку, верхняя часть знакомого с детства лица тёти Дуси. — Привет, Фимочка. Ты уж прости меня, дуру старую, сижу подслушиваю. Но ты пойми, я же старая уже, а у тебя там так весело, хоть молодость вспомним, да, Марка?

Бабуля улыбнулась и тихо шепнула:

— Наливай давай. Сидишь без дела. Ночь уж на дворе, а ты всё не вырубаешься.

Серафима в сердцах хлопнула себя по лбу, да так и осталась сидеть, осознав, что зря она позвонила, ой, зря. Теперь стали понятны оговорки бабули про лейтенантика дядю Мишу. Он же между ней и тётей Дусей всё никак не мог выбрать кого же больше любил, пока баба Мара не нашла себе другого ухажера.

— А мы тут весь ваш Ютуб пересмотрели, так что не беспокойся, твои родители не узнают про вашу пьянку, — заявила тётя Дуся.

— Уже знают, — ворчливо отозвалась девушка, поглядывая на экран через раздвинутые пальцы.

Баба Мара натурально так удивилась и даже пожала плечами.

— Это не я! — возмутилась она в ответ на молчаливый укор внучки.

— Ладно, — сдалась Фима, понимая, что толку от бабы Мары нет, и хотела уже попрощаться, как родственница выкрикнула:

— Ничего не ладно! Ты должна извиниться! Слышишь? — но тут же её тон сменился на игривый и бабушка вновь улыбнулась: — Надеть то красное платье, что я тебе положила, а белье чёрное.

Фимка еле сдерживалась, чтобы не психануть. Ничего в голове бабули, кроме похоти, не было.

— Бабушка, да не нравятся ему землянки. Говорю же — он хам! С ним Юлиана пыталась познакомиться, так он знаешь, как её отшил?

— Что? — возмутилась баба Мара. — Кто такая? — гневно сдвинула аккуратные бровки. — Почему это она к нашему красивому хаму лезет?

— Потому что он красивый хам, а у Юлианы вкус на мужчин, как и у тебя! Или нюх. Я даже не знаю, что там у вас, — уже не сдерживалась Фима, переходя чуть ли не на крик.

— Нюх, — подсказала ей тётя Дуся за кадром. — У твоей бабки всегда был нюх на мужиков. Поди богатый?

В экране вновь появилась с правого боку лишь верхняя часть лица лучшей подруги бабули, а сама она внимательно следила за реакцией внучки. Лгать или не лгать? Фимка призадумалась, а баба Мара локтем толкнула голову подруги, ухмыляясь.

— Богатый! — тихо обрадовалась она. Тётя Дуся хрюкнула от смеха.

— Говорю же — нюх, — заявила она и вновь пропала с экрана.

— Ты забудь про эту чувырлу.

— Про кого? — не поняла бабушку Фимка, уставшая не только слушать, но воспринимать пьяную речь родственницы.

— Юлиану эту твою, и запоминай — на поклон пойдёшь не с пустыми руками. Мужчины вообще не любят женщин с пустыми руками и вёдрами, так что купи там бутылку коньяка местного, или чего они там употребляют. Ты уже взрослая, тебе продадут.

— Бабушка, тут совершеннолетие с двадцати.

— Ну тем более, — пожала плечами баба Мара и продолжила: — Купи и извинись. И поверь мне, он сам тебе про твой браслет всё выложит.

— Уверена? — в сомнении спросила внучка.

— Ты чего, Фимочка? Бабуле не веришь? — расстроенно воскликнула та в ответ.

— Верю-верю, — поспешила успокоить её Серафима, понимая, что смысл-то в словах бабушки есть.

— То-то, а то знаешь, мужики же ленивы по натуре своей. А вот под настроение, которое ты принесёшь с собой, он тебе всё и расскажет, — закончила учить свою внучку житейским премудростям баба Мара. — Ну давай, цвети, не чахни и это, с правнуками не тяни. Нервы у меня ни к чёрту, не ровен час предстану я пред смертным одром, а ты у меня даже ни разу не целованная.

Фимка шумно выдохнула и по-быстрому послала воздушный поцелуй бабуле, отключила связь и расслабленно откинулась на спинку кресла. Как же утомительно общаться с разгневанной бабушкой! Хорошо, что подобное случалось раз в год, не чаще!