Опасная клятва (СИ)

Говорил атландиец на своём родном языке, который казался девушке рычащим по сравнению с более мягким всеобщим земным, поэтому и вздрогнула от неожиданности.

— Простите? — обратилась она к Дантэну после небольшой заминки, ловя на себе удивлённые взгляды атландиейцев.

— Тилинг можно поставить на пассивное ожидание приказов, чтобы он не лез ко всем подряд устройствам для синхронизации, — очередной раз пристыдил её на глазах у всех Ход, и Фима покраснела, но, насупившись, всё же решила послушаться совета противного хама, чтобы лишний раз не досаждать ему.

— Так-то лучше, — услышала ворчливое от кресла пилота.

— Не переживайте, — мягко поддержал Иорлик землянку, улавливая наигранную злость в голосе Хода. Ведь мальчишка мог и промолчать, мог, да не стал. Забавно развивались события.

Фима тяжело вздохнула и тихо поблагодарила бывшего главу республики. Иорлик был очень понимающим атландийцем и чтобы развлечь Фиму, завёл разговор о её дипломе, и она даже решила попросить об интервью, рассказав о том, что она давно об этом мечтала. Старому атландийцу идея понравилась, и Серафиме пришлось очередной раз оправдываться, когда выяснилось, что вопросы она ещё не успела составить и вернее всего сможет это сделать лишь через неделю после соревнований, и Семён Яковлевич не будет отвлекать своими утренними тренировками. Сион Тманг принял её извинения, очередной раз прося её не волноваться так сильно. Но как не нервничать, когда его ученики с живым интересом слушали их беседу, даже хладнокровный Юдери и тот утратил свою маску безразличия.

А когда девушка вышла из флаера возле дома сиона Хода, то и вовсе потеряла дар речи. Нет, её впечатлил не сам дом, искрящийся зеркальными покрытиями солнечных батарей, а океан, бушующий высокими волнами за обрывом. Сильный порывистый ветер чуть не сбивал с ног, Фима придерживала козырёк кепки, любуясь на то, как белые тучи рвутся и тают на голубом небе, как птицы, резко меняя угол полёта, срывались вниз в пенные волны, будто желая разбиться, но вновь взмывали, чтобы повторить свой трюк. Невозможно яркий морской пейзаж в лучах Атласа был пропитан тоскливыми песнями птиц, оседая на губах солёным привкусом.

Устав держать руку возле лица, Серафима сняла кепку, и её распущенные волосы взметнулись словно знамя. Девушка подставила лицо ветру, чуть задерживая дыхание, когда сильный порыв брызгался каплями океана. Поддавшись настроению, Серафима раскинула руки в стороны и рассмеялась, забывая обо всём, наслаждаясь стихией, не замечая, что пока она блаженствовала, ею любовались атландийцы.

Они уже привыкли к красоте этого места, и сейчас даже завидовали землянке, потому что она испытывала то, что когда-то и они. Увы, первый раз самый яркий и сильный, затем приходило спокойствие и умиротворение.

Надышавшись вдоволь солёным воздухом, Фима с улыбкой обернулась и замерла, растерянно глядя на мужчин, замерших возле крыльца.

— Итак, пройдёмте, — первым спохватился Аранс, который не ожидал от себя, что может так заглядеться на землянку. Он очень любил свою подругу, Гулару. А тут как по голове чем ударили, стоял, улыбался и глаз отвести не мог.

Ход стоял, сложив руки на груди, и мерил Фиму задумчивым взглядом. А когда она прошла в дом, с любопытством оглядел бесконечный простор океана. Сегодня он был глубокого цвета индиго, а небо пронзительно голубым. Белые острокрылые ямены парили в тугих потоках воздуха, срывались вниз за рыбой. Чёрный голый камень обрыва окаймлял посадочную площадку, вдоль берега не было ни одного деревца, но почему-то именно этот суровый пейзаж зацепил Хода за душу когда-то и он решил обосноваться здесь, построил дом. Ему не раз говорили, что это красивое место, но вот так открыто выражать свои чувства стеснялись. Поток ярких, пьянящих эмоций, коснувшихся не только его, но и других атландийцев оказался удивительно приятным, лучше тысячи слов.

Нервно оглядывая утопающий в зеркальных поверхностях очень светлый холл, а затем и гостиную, куда проводил всех Аранс, занимающий должность секретаря при сионе Ходе, Фима шагала за мужчинами, пытаясь не отставать. Зеркала, казалось, были везде, и девушка не раз ловила своё ярко-розовое отражение на фоне белых стен и мебели. Её выходка на посадочной площадке не прошла бесследно, Серафима пыталась пригладить руками растрепавшиеся на ветру волосы, которые даже кепка не могла примять, как следует. Поэтому она украдкой сбежала в ванную комнату, получив подсказку, в каком направлении её искать, от Аранса. Когда же она вышла в гостиную вновь, Дантэн как раз стремительно пересекал холл и махнул гостям, жестом показывая следовать за собой.

— Ну что за несносный мальчишка, — ворчливо выдал сион Тманг, — никакого почтения.