Опасная клятва (СИ)

Когда роботы-официанты расставили на столы выпивку и угощение, а первые несколько тостов были подняты в честь победителей, начались более спокойные разговоры по душам. Анита всё пыталась объяснить Юлиане, как у атландийцев образуются супружеские пары.

— Они влюбляются друг в друга, признаются в своих чувствах.

— И всё? — удивилась Юлиана.

— Да, дают друг другу клятвы не предавать, не отступать, поддерживать в горе и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности.

— А имущество-то как при разводе делят?

— Какой развод? Нет у них разводов. Любят они друг друга до самого конца. Однолюбы они, представляешь?

— Не-а, так не бывает. А если любовница родит от него.

— Какая любовница?! — возмутилась Анита. — Говорю же, любят они друг друга по-настоящему и до самой смерти.

— Я в сказки не верю, — жёстко отозвалась Юлиана и пригубила вино. — Мужчина может и любить одну до конца, не спорю, но не попробовать другую? Не завести интрижку, чтобы развеяться от семейного быта? Да бред. Они же кобели все.

Ребята, сидящие рядом, внимательно прислушивались к громкому разговору девчонок и тут же решили защитить мужскую честь. В итоге вышла небольшая перепалка, а Фима тяжело вздохнула. Тяжело быть трезвой среди пьяных. Бросив украдкой взгляд на комфон, поняла, что хочет прогуляться, подышать свежим воздухом. Поэтому пробралась к Семёну Яковлевичу и спросила по поводу отлёта.

— Завтра утром в десять за нами залетят в гостиницу, — голос преподавателя был твёрд, и Фима решилась отпроситься проветриться перед сном. Получив согласие, она попыталась незаметно покинуть ребят, чтобы не мешать им веселиться дальше.

Улицы ночного Эренгера неуловимо напомнили ночной Питер. Всё купалось в иллюминации, фасады домов красовались лепниной, повествуя о древней истории республиканцев. Скульптурные композиции обычно говорили о силе и храбрости, показывая, что атландийцы могут даже кометы держать в своих руках.

С любопытством оглядываясь на прохожих, она замечала их интерес к собственной персоне. Конечно её узнавали на улице, шептались — победительница гонок. Фима не могла не улыбаться им в ответ. Очередной раз обернувшись, девушка удивлённо замерла, за ней шёл Матвей. Опять наушники, виртуальные очки, и как бы он шёл себе мимо, но вот незадача, Фима его засекла.

— Гуляешь? — решила первой завести разговор, опять же почему бы и не воспользоваться советом бабули и уже вылезти из своей скорлупки.

— А ты? — не стал отвечать на вопрос Матвей, подходя ближе и отключая очки.

— Да, душно там. Хотела подышать воздухом.

— Тогда, может, в музей? — предложил ей Железнов, а Фима рассмеялась, так как сама хотела предложить именно это, а если бы отказался, то в кино.

— Почему бы и нет? — задорно отозвалась она.

Через пару десятков минут они уже заходили в музей. Робот привратник поприветствовал их, а заодно напомнил о скором закрытии. Ребята заверили, что постараются успеть, и целенаправленно прошли в зал, где были выставлены имперские сокровища. Хотя Фима нет-нет да застывала то перед очередным украшением, то перед старинной картиной в прочной витрине. Экспонаты в Музее истории были поистине древними, с тех времен, когда атландийцы ещё не покоряли космос.

Матвей уверенно уводил Фиму в нужный зал, напоминая, что остался всего час до закрытия. И когда они вошли в отличную по стилю залу, то Серафима даже с трудом выдохнула. Практически точная копия малого тронного зала имперского дворца. Таким она его видела на снимках. И зелёный браслет, который был на рекламном баннере, лежал на бордовой подушечке на постаменте в самом центре квадратной комнаты. Ребята подошли первым делом к нему, с жадностью рассматривая и обсуждая, подделка это или нет.

— Я не знаю, — пожала плечами Заречина. — Как он мог оказаться у атландийцев, если рептилоиды берегут императорские украшения как зеницу ока?

— Много вариантов, — отозвался Матвей, глядя на Фиму через прозрачный куб витрины.

— И всё же если это оригинал, то почему атландийцы выставили его на всеобщее обозрение?

— Провокация?

— Думаешь? Но здесь его могут увидеть только атландийцы.

— И мы, — добавил Матвей, подмигнув Фиме.

— И в чём провокация? — выпрямилась девушка, оглядывая таблички, запрещающие фото и видеосъёмки.

— Они же не ладят.

— И? — не поняла, к чему клонил Матвей.

— Ну это как подёргать ящерицу за хвост.

— У них нет хвостов, — шёпотом отозвалась Фима, принимая шутку Железного.

— Ну так поэтому наверное и нет, что закончились.

Фима рассмеялась, глядя на лукавую улыбку парня. Матвей решил с ней заигрывать. Серафиме было приятно вызывать в ком-то такой взрослый интерес.

— Ели это оригинал, то должно быть объяснение. Что тут написано? — указал Матвей на серебристую табличку, которую Фима не заметила, так как не дошла до неё и чтобы прочесть, ей пришлось подойти к Железнову и оказаться в интимной близости с ним, почувствовать его тепло. Оба они склонились, и рука Матвея как бы поддерживала девушку невесомо, она даже не ощущала её.

— Написано, что это подарок императора Юна Пятого республике Атланда.