Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Основным военным, дипломатическим и, в конечном итоге, мировоззренческим конфликтом в Европе в середине 1930-х годов явилась Гражданская война в Испании. Нам, знающим из учебников трагедию Второй мировой, трудно представить, какое впечатление на современников произвели ужасы предшествовавшей ей гражданской бойни в европейском государстве. В первые шесть месяцев войны испанские националисты, поднявшие мятеж против Республики, убили практически всех схваченных ими депутатов Народного фронта, шесть генералов и одного адмирала, губернаторов, врачей и директоров школ — всего около 50 000 человек. Как выразился генерал Мола в Памплоне (19 июля 1936 года): «Необходимо распространить атмосферу ужаса. Необходимо создать впечатление, что хозяева — это мы... Каждый, кто открыто или тайно поддерживает Народную республику, должен быть расстрелян» (47). Аресты производились по ночам, а расстрелы — во мраке, часто после ужасных пыток. Церковь настаивала, чтобы сначала все были исповедованы (10 процентов отказывались). В Ранде 512 человек брошены в пролом, глубоко рассекавший город (эпизод, использованный Эрнестом Хемингуэем в романе «По ком звонит колокол»). Наиболее известной жертвой националистов стал поэт Гарсия Лорка, зять которого был мэром-социалистом Гранады. Его расстреляли около 18 августа 1936 года, но его могила не найдена и доныне. Красные республиканцы также массово убивали священников, насиловали и скальпировали монахинь, подвергали нечеловеческим пыткам захваченных в плен (подробнее см. в главе «Борьба с церковью»).

Мятежников открыто поддерживали Италия и Германия, которая направила в Испанию до 10 тысяч солдат. Националисты также использовали помощь нескольких тысяч португальцев, 600 ирландцев, ведомых генералом О’Дафи, и небольшого числа французов, русских белогвардейцев, англичан, американцев и латиноамериканцев плюс, разумеется, 75-тысячное марокканское войско, считавшееся «добровольным». Республиканцам помогали Советский Союз и левые силы Европы (в том числе, т. н. «Интербригады»). И, разумеется, каждая из противоборствующих сторон находила в разыгравшейся кровавой драме свои пропагандистские изюминки, тиражируемые соответствующими службами для создания образа непримиримого и страшного врага.

Главная ошибка межвоенного периода заключалась в том, что демо­кратические страны не смогли или не захотели преодолеть ту идеологическую, политическую, морально-психологическую несовместимость, которая разделяла их с Советским Союзом. Черчилль, выступая 9 мая 1938 года, сказал: «На востоке Европы находится великая держава Россия, страна, которая стремится к миру; страна, которой глубочайшим образом угрожает нацистская враждебность... Какими близорукими глупцами мы были бы, если бы сейчас, когда опасность так велика, мы чинили бы ненужные препятствия присоединению великой русской массы к делу сопротивления акту нацистской агрессии» (48). Через три месяца, когда советский посол в Лондоне Майский обедал у Черчилля, гостеприимный хозяин сообщил ему, что придумал новый лозунг: «Пролетарии и свободомыслящие всех стран, объединяйтесь против фашистских тиранов!» Тем западные демократии и ограничились.

В то же время действующий британский премьер Невиль Чемберлен в частном письме откровенно писал: «Должен признаться, что Россия внушает мне самое глубокое недоверие. Я нисколько не верю в ее способность провести действенное наступление, даже если бы она этого хотела. И я не доверяю ее мотивам, которые, по моему мнению, имеют мало общего с нашими идеями свободы. Она хочет только рассорить всех остальных. Кроме того, многие из малых государств, в особенности Польша, Румыния и Финляндия, относятся к ней с ненавистью и подозрением» (49). Вот корни Мюнхенского сговора.

Ну что ж, «советская (русская, коммунистическая, москальская) угро­за» — это удобный предлог, который внутри страны позволяет требовать от населения разнообразных жертв, а во внешнеполитической сфере всегда обеспечивает единый фронт заинтересованных в таком положении дел стран. А что касательно коммунизма, как идеологии? В 1987 году согласно опросу, посвященному Конституции США, почти половина населения США была уверена, что фраза «От каждого по способностям и каждому по потребностям» — статья Конституции США, а вовсе не лозунг из «Коммунистического манифеста» Маркса (50). Устойчивой идеологии без рационального зерна не существует, в том числе и в либерализме. Вопрос в плевелах.