Опасная командировка

Небо было ясное, но безлунное. Тьму рассеивал лишь свет далеких звезд. Если бы не они, то коварно прикрытые снегом трещины не выделялись бы подозрительной синевой на фоне погруженного во мрак ледника. Наконец далеко внизу показались палатки наблюдателей грузинской сборной по альпинизму. Илья остановился. Спускаться в почти кромешной тьме по сорокаметровой ледовой стене – слишком рискованно. Что же делать? Попытаться докричаться до спящих в палатках альпинистов? Илья размышлял недолго.

– Люди!.. – во всю глотку заорал он. В ответ – тишина… Надсадно болело горло, но Илья, набрав полные легкие воздуха, завопил так, что грузины (как они потом признались) не на шутку струхнули: спросонья им почудилось, что это кричал «снежный человек». Из лагеря альпинистов принялись шарить лучом фонарика по склону и были немало удивлены, увидев на леднике одинокую фигуру. При свете фонарика Илья быстро спустился на передних зубьях кошек. Объяснив, как ночью попал на ледник, он попросил грузин срочно вызвать по радио спасотряд.

Не дожидаясь рассвета, Илья вместе с грузинскими альпинистами поспешил на помощь. Когда они подошли к склону пика Энгельса, Ренат, Сева и Юра Борисенко уже ждали в том месте, где ночью дюльфернул[4] Илья. Капитана удалось благополучно спустить на плато. Ренат с Севой остались на гребне собирать палатку, а Илья с грузинскими ребятами понесли Борисенко вниз на импровизированных носилках. К тому моменту как они доставили больного в палаточный лагерь грузинской команды, подошел и спасотряд с врачом. Медицинская помощь подоспела вовремя. Еще час – и Борисенко мог бы умереть от острой сердечно-легочной недостаточности – такой диагноз поставил врач команды Геннадий Селивра.

Когда Борисенко немного ожил после капельницы, спасотряд потащил его в базовый лагерь, а руководивший спасателями заслуженный мастер спорта по альпинизму Алексей Москальцов оставил Илью под перевалом дожидаться Севу и Рената, которые на тот момент еще не спустились с гребня пика Энгельса. Илья отдал спасателям свою пуховку – на случай, если им придется заночевать с Борисенко на леднике, – и стал ждать своих товарищей.

Ренат с Севой появились только к вечеру. Что они целый день делали на гребне, Илья допытываться не стал. Спустившись наконец с пика Энгельса, альпинисты еле стояли на ногах. Они так устали, что не смогли спуститься по ледовой стеночке с рюкзаками, а просто сбросили их вниз. О том, чтобы на ночь глядя догонять спасотряд, они и слышать не хотели. Ближе к ночи, когда они пили чай, появился Волченков, который рассказал, что встретил по дороге сюда спасотряд. Он заночевал с ними в их палатке.

Когда же на следующий день Илья, Ренат и Сева спустились в базовый лагерь, они узнали, что представителя федерации возмутил тот факт, что, вместо того чтобы отправиться вслед за отрядом Алексея Москальцова, они гоняли чаи. Там, в их палатке, он им ни слова не сказал, но, как только добрался до рации, отправил в федерацию альпинизма СССР радиосообщение о чрезвычайном происшествии на пике Энгельса. Волченков потребовал созвать ущельскую комиссию для расследования восхождения харьковских альпинистов на пик Энгельса. Поначалу никто всерьез его инициативу не воспринял, и это подстегнуло его еще больше. Он повторно связался с Москвой и сообщил, что в экспедиции творится полное безобразие.

Руководство дало Волченкову полномочия разобраться в ситуации. Спешно организованную им комиссию из представителей других команд (в ущелье стояло еще с десяток экспедиций) Гриша Артеменко сгоряча обозвал «козлиной». С этого момента бюрократическая машина советского альпинизма закрутилась в полную силу. Волченков решил устроить над провинившимися альпинистами показательный суд.

Судилище в ущелье состоялось без участников восхождения, то есть у них не было возможности сказать слово в свою защиту. Это позволило Артеменко задним числом внести в их маршрутный лист радиостанцию, которой на самом деле не было. В результате этого подлога больше всех под раздачу попал Илья за то, что он бросил свою группу на предвершинном гребне и ночью в одиночку спустился с горы. О том, что благодаря решительным действиям Ильи была спасена жизнь Юры Борисенко, при «разборе полетов» Артеменко предпочел умолчать. Действительно, с чего бы это Илье вздумалось спускаться ночью с шеститысячной высоты, если у него была радиостанция? Одним словом, налицо грубейшие нарушения правил советского альпинизма, категорически запрещающие передвигаться по закрытому леднику в одиночку, да еще ночью! Закончилось ущельское судилище тем, что за проявленную активность при проведении спасательных работ Илью «раздели» со второго разряда по альпинизму, понизив до значка «Альпинист СССР» с правом хождения в этом сезоне. Вроде как благодарность получил.