Опасная командировка

– Я в курсе, – показал свою осведомленность Иванов. – А то, что после ваших московских прогулок Джессика к тебе неровно дышит, видно и слепому. И это очень хорошо. Особенно сейчас, когда на нас ополчилась вся западная пресса, в один голос поднявшая вой о небывалых зверствах русских – якобы советские солдаты разбрасывают по Афганистану детские игрушки-мины. Ребенок поднимает медвежонка, и тот взрывается у него в руках. И эта ложь распространяется западными газетами миллионными тиражами с подачи одного американского журналиста, который выдумал, будто это мы начиняем игрушки взрывчаткой.

В ответ на эту провокацию мы срочно опубликовали в наших газетах снимок одной такой «игрушки» с комментариями, что эта заминированная кукла изготовлена в Пакистане. Ее обнаружили на одной из улиц Кабула сотрудники царандоя[7]. По нашей информации, игрушки со взрывчаткой привез в Афганистан некий Билли Стоун. Применить их он, правда, не успел. Наш спецназ при поддержке царандоя разгромил его группу в Панджшере, а сам Стоун куда-то пропал. Безусловно, одной фотографией завезенной им куклы мы никому ничего не докажем. А вот если бы твоя Джессика рассказала правду, откуда на самом деле поступают эти мины-игрушки, – это другое дело. Американской журналистке на Западе поверят больше, чем нам.

– Джессике – поверят, – уверенно сказал Илья.

– Вот и отлично. Неизвестно, правда, когда эта Джессика у нас опять объявится. Она же фрилансер – репортер на вольных хлебах. Один Аллах ведает, где ее сейчас черти носят. Да и на одной Джессике свет клином не сошелся. К тому же особым авторитетом в своей профессиональной среде, как ее коллеги, штатные репортеры из того же «Нью-Йорк Таймс», твоя Джессика не пользуется. Посему было бы неплохо нам наладить дружеские отношения и с другими иностранными журналистами, представляющими в Афганистане ведущие мировые СМИ. А поскольку наши западные коллеги предпочитают жить в отеле «Интерконтиненталь», для тебя в этом роскошном отеле забронирован одноместный номер. Ну, чтоб ты, как спецкор АПН, мог на равных общаться с этими акулами пера. Так что держи марку! – напутствовал его Иванов.

Новость, что он будет жить в самом престижном международном отеле Кабула, Илью не могла не порадовать. От виллы АПН до отеля «Интерконтиненталь» он добирался на редакционном «мерседесе» с водителем больше часа. На дорогах царил невообразимый хаос: мешанина из непрерывно гудящих клаксонами машин, в основном всякого старья со всех концов света, а еще военной техники, верблюдов, коров, двухколесных повозок, запряженных ишаками, и ни одного работающего светофора. Иногда встречались отчаянно машущие жезлами регулировщики в огромных белых перчатках с раструбами. Непонятно, зачем они были здесь поставлены, поскольку на их попытки регулировать движение никто не обращал внимания. Как понял Илья, правила дорожного движения здесь никто не соблюдает. Со слов водителя, здесь у кого машина больше и клаксон погромче, тот и прав.

– Местные водилы стараются держаться правой стороны, но если надо, то прут по встречной и поперечной. На первый взгляд, езда по Кабулу кажется броуновским движением, но никто ни с кем не сталкивается. В общем, восток дело тонкое, – философски заключил водитель АПН.

Просторный номер в отеле «Интерконтиненталь», в котором поселился Илья, действительно оказался роскошным. В Москве он и мечтать не мог о таком комфорте. Пока учился в МГУ, жил в студенческой общаге, а потом снимал комнату в коммуналке с общей кухней. Когда он освоился в своих новых апартаментах, его посетило ощущение какой-то приподнятости. Казалось, война где-то совсем далеко, и Илья умиротворенно подумал, что здесь ему должно хорошо работаться. Афганистан всегда был дружественной для СССР страной.

Отель «Интерконтиненталь» возвышался над городом, и Илья из окна своего номера мог разглядывать панораму Кабула, выстроенного в долине в окружении гор. Открывшаяся ему картина была безрадостной – сплошное нагромождение невысоких глинобитных строений и домиков, над которыми вознеслись купола множества мечетей, немного скрашивающих суровый городской пейзаж, а на окраине города за последними домами, приютившимися на склонах лысых холмов, уже начиналась пустыня.

Отоспавшись после длительного перелета, Илья решил прогуляться по городу, когда солнце уже стояло в зените. В путеводителе он прочитал, что сердцем Кабула является торговая площадь на проспекте Майванд, где сосредоточены все основные базары города. Илья поехал туда из отеля на кабульском такси – юркой бело-желтой «Тойоте» с правым рулем. Водитель-таджик, неплохо говоривший по-русски, охотно показал ему все достопримечательности города, встретившиеся им по дороге. Кабул был городом контрастов: фешенебельные отели, мечети и дворцы соседствуют с убогими глиняными лачугами; два типовых советских квартала, застроенных пятиэтажными «хрущевками», а в стороне тихий, чистый квартал роскошных вилл.