Опасная красота

– Он – нет, – отвечал Сидоров. – Насчет себя не заявит. А вот ее может заставить написать заявление… Чего тебя так разобрало?..

Я укрепился во мнении: что-то там, в деревне, на охоте у них произошло.

Приняв одной рукой сумку, Матвеич другой взял меня за плечо и хотел буквально вытолкать за ворота, но я вспомнил про замок и сказал ему.

– А-а-а! – в отчаянии тихо взвыл завгар и порысачил в дальний угол гаража, где на полке, как им же самим было заведено, лежал замок от арочных ворот.

– Чего ты за нож схватился? – услышал я вопрос ректора Сидорова, обращенный проректору по АХЧ.

– Так у него глаза бешеные сделались! Очумел совсем! Здоровый кабан…

Почему-то я сразу понял, что речь идет не о диком лесном вепре. «Точно случилось», – еще раз подумалось. Матвеич, наконец, вручил мне замок и выпроводил за ворота.

Едва я вышел на воздух, как увидел: Кирилюк под аркой кого-то пытается задержать и увещевает:

– Да не ходи туда! Саня! Ну, остынь!

– Слушай, Максимыч, ты не мешай мне лучше, да?

Я узнал Сашку – неизменного «оруженосца» первых лиц на охоте, кудрявого здоровяка, веселого, славного, всегда улыбчивого деревенского парня. Его сестра тоже училась в нашем институте водного транспорта, на экономическом, кажется. Сашка часто навещал ее в городе. Заходил в гараж, как заправский друг Матвеича. Чуть-чуть, быть может, заискивал. Прочие шоферы также были ему все друзья-товарищи. И мы, заядлые грузчики, были им обласканы. Пару раз мне довелось бывать в его деревне – мебель кое-какую списанную свозили в охотничий дом первых лиц. Саня водил меня на рыбалку, на Ветлугу. О, какая это была рыбалка! Клевали сомики. Время от времени проверяя донки, мы с ним всю ночь проговорили по душам у костра. Он рассказывал про сестру, про службу на границе, много про что. Я ему – свое. Старше он был меня лет на пять- семь, вероятно. Но нисколько не важничал. Да в деревне все проще, понял я.

Сейчас Саня не улыбался. И очевидно, был настроен решительно. Кирилюка он легко отодвинул в сторону и направился к гаражу. Отворив калитку, вошел внутрь.

– Слышишь, Боря! – кликнул Кирилюк одного из шоферов, что поздоровее, и другого: – Толик! Пойдемте-ка!

Мужики поняли, что-то назревает, и приосанились. Вслед за Кирилюком двинулись к гаражу.

– Какая-то у них непруха, – сделал вывод Вовочка. – Добычу не поделили, что ли?

– А правда, что это они все такие напряженные? – тревожно спросила Света.

– Ты что скажешь? – спросил Вовочка меня, как человека, побывавшего в гараже.

– Скажу, шерше ля фам! – ответил я.

– Почему «шерше ля фам»? – не понял Вовочка.

– Потому что се ля ви, – объяснил ему. К сожалению, это были единственные две фразы, которые я знал по-французски. Разве что еще отдельные слова: лямур, тужур, абажур… Объяснить прилюдно, почему «ля фам», я мог бы так: Сидоров сказал, что некий «он» не заявит, а некая «она», дескать, может. Значит, женщина определенно присутствует в «непрухе», как выразился Вовочка. А Лозовой, похоже, вляпался. Правда, непонятно пока во что. Судя по всему, вынужден был схватиться за нож. Горские страсти какие-то просто!.. Мог бы так сказать, но не стал. Зачем демонстрировать собственные большие уши и длинный язык? В пионерском лагере было хорошо – барабанщиков и горнистов все знали в лицо. А кто в институте стучит – поди догадайся! Скажут, что грею уши да развожу сплетни.

Сашка через некоторое время вышел из гаража. Следом за ним – шоферы Кирилюк и Матвеич. Матвеич, обойдя Кирилюка и шоферов, попытался взять «оруженосца» под руку, что-то тихонько втолковать, но тот отдернул руку и резко пошел к арке. Но на полпути остановился, обернулся и сказал резко:

– Не хочу с вами свару затевать, Матвеич. Вы не при делах. А Лозовому вашему я за сестру яйца отрежу! Можешь так ему и передать!..

Сашка вышел через арочные ворота, на которые Кирилюк прежде не успел повесить замок, зато повесил теперь. Будто не исключал, что Сашка может вернуться, чтобы и впрямь выполнить свою угрозу.

Кирилюк, Матвеич и шоферы встали в кружок и некоторое время курили, обсуждая происшествие, очевидно. После Матвеич вернулся в гараж – может, барям что угодно? А Кирилюк обратил внимание на нас.

– Вы вот что, – сказал он, подойдя ближе. – Свободны на сегодня. И не болтайте о том, что видели-слышали. Все понятно?

Кирилюк утопал. Мы примолкли, не веря в свалившееся на нас счастье.

– Давайте пойдем на пляж, – предложила Света. Август нынче стоял! Жарче иного июля.

– Так это нас отпустили, а не тебя, – я устремил красноречивый взгляд в сторону строящегося нового корпуса.

– Я слиняю, – заверила Света. – Сейчас комнату вымету только.

– Клевая идея! – оценил Вождь Краснокожих. – Винишка прикупим.

Меня идея отправиться со Светой на пляж воодушевила, конечно. Вот только бы без Вовочки как-нибудь…

– Я сестру позову еще, – сообщила Света деловито. – Она старше меня, но компанейская чувиха.

«Для Володи», – хотелось добавить мне, но вслух произнес:

– Прекрасно!