Опасная красота. Трогательный лед (СИ)

Он исступленно прижимал мою руку к губам, оставляя на ней поцелуи, которые тут же превращались в ледяные ожоги. Дракон смотрел меня с такой мольбой, от которой мое сердце начинало щемить нежной жалостью. “Артем!”, - напомнило мне сердце, и жалость стала отступать, словно пришла не вовремя.

За спиной дракона слышались быстрые шаги  и дыхание, словно кто-то за кем-то гонится. Через пару мгновений рядом с драконом выдыхал паром запыхавшийся Морион. Он едва не повис на плече дракона, положив на него руку.

- Я прошу, не молчи.... Эстер… , - задыхаясь шептал дракон, гладя меня по спине. Он держал меня на руках, а маг простонал, снова вздохнув и закатив глаза.

- Артмаэль, - послышался негромкий голос придворного мага. Я  заметила, что на его щеке была вмятина от подушки, а застежки на груди перепутаны, из-за чего черный воротник съехал на бок. - Это кукла… Это - не Эстер… Это просто магическая кукла… Тише, успокойся… Дай-ка мне ее сюда! Я все проверю и верну ее…

- Нет! - рявкнул дракон, а маг отошел в сторону, поднимая руки, мол, все-все-все, я не трогаю.  - Не отдам…

- Это - не Эстер, - опасливо прошептал маг, с ненавистью глядя мне в глаза. - Просто похожа…Это кукла… Артмаэль… Просто кукла…  Я проверю, вдруг она сломалась… Мало ли…

Он осматривался по сторонам, зажимая рот рукой, словно подбирает слова, а потом снова присел к нам.

- Разрешите мне взять ее, - произнес маг, больше не протягивая ко мне руки. - Ва-а-аше Величество! Взять куклу…

В голубых нечеловеческих глазах сквозь туман иллюзий  проступало страшное осознание. В них снова возвращалась та самая боль, хранимая много лет. Артмаэль, значит… Какая ирония! Сердце сжалось, когда я мысленно произнесла его имя, которое ранило страшнее волчьих зубов.

- Поклянись мне, - хрипло произнес дракон, медленно выдыхая и поворачиваясь к Мориону. - Что ты не притронешься к ней. Я сам отнесу ее, но ты не притронешься к ней… Магией можно. Руками нельзя!

Маг смотрел на него, кивая и усмехаясь. Он сдул снежинку, которая едва не присела к нему на нос: “Проклятый снег!”.

- Клянись! - рявкнул дракон, а маг закатил глаза, протягивая руку навстречу руке дракона. В черных глазах затаилась так самая, знакомая мне, жалость. Холодная изморозь пробежала по рукопожатию, окутывая их облаком сверкающих звезд.

Морион вырвал руку, тряся ее и дуя на нее так, словно решил познакомиться поближе к горячим чайником. Меня поднимали на руках, скорбно прижимая к себе. Я положила голову на драконье плечо, видя как удаляется замерзший в глыбе льда волк и кровь на снегу, напоминающая лепестки роз.

Меня несли в комнату в полной тишине. Я видела вынесенную дверь, крошево стекла, сорванную штору и перевернутый столик. В комнате было прохладно, в разбитое стекло влетал снег, тут же тая на полу. Морион, зайдя с мороза, дышал на свои руки, осматривая сброшенное на пол одеяло и подушку. Я все еще не могла поверить, что дракон подскочил среди ночи, почуяв что-то неладное, вынес дверь-окно, и бросился босиком по снегу. “Он спасал не тебя, а ее!”, - усмехнулось сердце, больно защемив в груди.

В саду раздавались далекие голоса: “Ищите! Он не мог никуда скрыться! Кровь обрывается здесь!”.

- Амароки, - усмехнулся маг, отвернувшись от нас, пока меня бережно осматривали и одевали, стоя на одном колене, словно принц из сказки.  - Прямо, как в тот день… Просто один в один… Когда на Эстер бросился тот самый отморозок.

- Не понимаю, почему эти твари ненавидят ее, - процедил дракон, поглядывая на улицу. Что-то мне подсказывало, хоть с навигатором спорь, что скоро волкам придется научиться бегать очень - очень быстро! Или они вступят в клуб тех, кто видел дракона изнутри.. - Как только она появилась, эти псы пришли снова.

- Предполагаю,  это как-то связано со смертью ее матери, кайзересы Анналис. Прескверная история, хочу вам сказать. У Анналис был телохранитель, амарок. Я так и не выяснил его имя, но то, что он был ее верным псом знали все. Когда родилась наследница кто-то пустил слух, что, дескать, Эстер - никакая не дочь кайзера. Что отцом ее является тот самый волк, - усмехнулся маг, терпеливо разглядывая портрет. - Может, подозрения были вызваны редким цветом глаз, а может, Триумвират подсуетился.

Дракон замер, а Морион продолжал.

- Разумеется, слухи дошли и до кайзера. И, его как отвратило от дочери. В одну ночь в покои королевы ворвались неизвестные люди всем известного кайзера, - согласился маг, пока я смотрела на портрет.  - В ту ночь погиб и верный пес, и кайзереса. Волк унес с собой пятнадцать жизней… Мать успела открыть окно и выбросить младенца в сугроб, перед тем, как ее саму пробило насквозь мечом, пригвоздив к стене.

Я боялась пошелохнуться, слушая эту страшную историю.  Неужели нельзя было никак проверить?