Опасная красота

Всю дорогу я думал. Естественно, про своего соседа. Что он за жук такой? Живет, судя по всему, под чужим именем. Мошенник? Быть может, он опасен? Мне надо его остерегаться? Спрятаться где-нибудь и не высовываться? Ну уж нет! Я у себя дома, черт побери! Это он тут на птичьих правах! Пусть сам боится!.. А что, если его уже след простыл? Ведь ушел из дома со спортивной сумкой. Заполучил самый ценный альбомчик… Нет, вряд ли. Альбомом он завладел давно. Сто раз успел бы слинять, если бы хотел. Ему, видно, нужна вся коллекция. По мелочам не разменивается. Интересно, что он напел настоящему Андрею Земцову? Не зря же тот что-то такое понял, о чем-то таком вспомнил… Вероятно, лже-Земцов в самом деле вхож в наше Общество филателистов. Знает, у кого какие ценные собрания имеются. Услышав о смерти дяди Яши, смекнул, что можно прибрать к рукам его коллекцию, но опоздал. Тут уже Лозовой подсуетился… А как же лже-Земцов ходил к Бутенко? Вероятно, под своим настоящим именем, под которым известен в Обществе. Можно, кстати, проверить. Это мне он тут мозги пудрил!

Во мне рос воинственный настрой. Подходя к своему подъезду, увидел соседа на балконе. Жив, курилка, легок на помине! Никуда не сбежал! Правда, он еще не знает, что я все про него знаю. В смысле, наоборот. Не знаю ничего. Но он теперь должен все объяснить, прохвост!

Лже-Земцов, кажется, меня увидеть не успел, покинул балкон, вошел в квартиру.

Меня вдруг посетила оч-ч-чень интересная идейка! А не сдать ли паршивца Гладыреву? Позвонить, да и обрадовать. Нашелся, мол, последний альбом! Он у Земцова! Хе-хе! А что? Мне сосед ничегошеньки не рассказывал. Я ему никаких обещаний не давал. Если бы он со мной по-честному – другое дело!..

Тихонечко-тихонечко отперев дверь, просочился к себе в дом. Сказано – сделано, заяц трепаться не любит! Гладырев так возбудился, услышав от меня сию новость! Сказал, что приедет немедленно. С работы сорвется! Ишь ты! «Да он сейчас Земцова по кирпичикам разберет, если тот вздумает юлить!» – злорадствовал я.

Устроился в засаде в прихожей. «Если лже-Земцов захочет куда-то уйти до появления Гладырева, придется постараться как-то его задержать», – думал.

К счастью, сосед оставался у себя. Точнее – в бывшей дяди Яшиной, а ныне формально моей мамы квартире. Услышав шаги по лестнице, я приник к глазку. Ага, Гладырев! Вот он позвонил в дверь. Вот сосед впустил его, дверь закрылась. Я выдержал двадцать секунд. Посчитал, что Гладырев, сорвавшийся с работы, не станет терять времени и с порога выложит, зачем явился.

Ну, все. Можно. Громко открыл дверь, закрыл, позвонил к соседу.

Впустив меня, лже-Земцов отступил назад. Теперь они с Гладыревым, точно два привратника, оба смотрели на вновь прибывшего. О чем говорили перед этим между собой, по лицам прочесть не смог. У Гладырева оно было кирпичом (обычное его выражение), а Земцов улыбался мне, как зритель в цирке – клоуну. Решил оправдать его надежды и сразу включить дурака:

– Ну как, Андрей, ты уже сказал Виталию Александровичу, что последний альбом – у тебя?! – радостно спросил его. Будто мы вместе заранее условились осчастливить Гладырева.

– Ты меня опередил, Тима, – усмехнулся мошенник. – В тебе имеются задатки хорошего интригана!

– Во мне?! – Его слова вызвали у меня искреннее удивление своей наглостью.

– В тебе, в тебе! – Он перевел взгляд на Гладырева. И сказал, очевидно, в продолжение того разговора, который начался до меня:

– Я отдам альбом. Пустой альбом – горшок без меда. Но, в отличие от Совы, одаривающей ослика Иа, не безвозмездно. То есть не даром.

– …не даром Москва, спаленная пожаром, французу отдана, – пробормотал Гладырев себе под нос, не меняя выражения лица. Затем спросил: – Ты, Андрюша, хочешь сказать, что за сведения, содержащие гостайну, желаешь получить оплату? – Глаза его сузились. – А ну как я сообщу куда следует?

– Вы меня правильно поняли, Виталий Александрович. И никуда не сообщите. Сами же говорили – не желаете огласки. В КБ «Скороход» получают большую зарплату и имеют положение, вызывая зависть у рядовых инженеришек, не научные плагиаторы, а локомотивы этой самой науки, не так ли?.. У вас, помимо нас с Тимой, имеется группа поддержки, как я понимаю. Кто эти люди? Ваши подчиненные? Не важно. Они с вами в связке. Они достали как-то вам эти альбомы. Они ждут, что, продвигаясь по карьерной лестнице, вы их не забудете. Они не выдадут вас, а вы – их. Потому что историйка-то темная вырисовывается, Виталий Александрович. Ох, темная!

– Сколько ты хочешь за этот, последний, альбом?

– Речь не о деньгах. Коллекция Аароныча – вот цена. Мне нужны те марки, что были в альбомах.

«Я так и знал!» – захотелось воскликнуть мне. Сдержался.

– Но у меня нет марок, – на лице Гладырева теперь отразилась озабоченность. – Мне передали только альбомы.

– Эти марки – у вашей группы поддержки, как я ее назвал. Заберите у них. Мне дела нет до того, как марки к вашим людям попали. Но объясните им, что от этого зависит ваше, а значит, и их положение.