Опасная леди

– Я только что вернулась из нотариальной конторы, где зачитывали завещание Майкла. Мне так одиноко и тяжело!

– В самом деле? Значит, ты хочешь видеть меня, я верно тебя понял?

– Да... Все, что мне сейчас нужно, – это, чтобы меня хорошенько оттрахали!

Уильям улыбнулся. Она умеет подбирать слова, ничего не скажешь. Если он побежит к ней, она и дальше будет его просто использовать. Впрочем, дела на сегодня почти закончены, а Мора, судя по голосу, и в самом деле чувствует себя покинутой, он сказал бы: отчаявшейся. Но он желал ее на любых условиях и отдавал себе в этом отчет.

– Где мы встретимся?

– Заезжай за мной в клуб. Я буду ждать.

Когда Мора вернулась к мужчинам, они уже не спорили, и каждый рассказывал о Майкле что-нибудь смешное, стараясь перещеголять в остроумии прочих. Мора заняла свое место молча и подняла бокал в память о брате. Она выпила его залпом. Только успела подумать, что Майклу приятно было бы видеть, как пьют в его честь, и отключилась. Приехавшему через час Уилли пришлось нести ее к машине.

Он вез ее, испытывая глухое раздражение. Надо же так напиться! Мора лежала на заднем сиденье машины и тихонько посапывала, под тонкой шелковой блузкой видно было, как колышутся ее груди. И Уилли не мог самому себе не признаться, что, даже пьяная и растрепанная, она вызывала жгучее желание. Никогда в жизни Уилли не видел женщины более сексапильной, чем Мора.

В тот вечер Мора проснулась в половине двенадцатого с сильной головной болью и увидела, что лежит совсем голая на собственной постели. Постепенно в памяти всплыли все события предыдущего дня. Она повернулась на другой бок и почувствовала, что рядом лежит кто-то. Это был Уильям. Она ощущала, как грубо измято ее тело. Уильям воспользовался тем, что она была пьяна. Что ж, она сама напросилась на это. Мора осторожно приподнялась, и к горлу волной подступила тошнота. Она тихонько слезла с кровати, поставила на пол сперва одну ногу, потом вторую и в полутьме добралась до ванной. Уильям громко храпел.

Поглядевшись в зеркало над мойкой, Мора пришла в ужас. Макияж был размазан по всему лицу, глаза стали какими-то узкими, маленькими. В свои тридцать шесть лет она выглядела просто старухой. Она стала плескать холодную воду на лицо и шею, чтобы как-то привести в порядок мысли. И тут вспомнила о письме.

Набросив висевший на дверях старый купальный халат, Мора прошла в гостиную и увидела на кофейном столике свою сумку – очевидно, Уилли бросил ее туда.

Мора устроилась поудобнее в кресле, подобрав под себя ноги, зажгла стоявший рядом торшер и вытащила из сумки конверт. Какое-то время она внимательно смотрела на буквы, написанные убористым почерком, потом аккуратно вскрыла конверт и вынула письмо, уместившееся всего на одном листке бумаги.

"Добрый день, Мо!

Когда ты будешь это читать, я уже превращусь в бурый хлеб! (После этой фразы была нарисована улыбающаяся рожица. Майкл любил пошутить.)

Итак, ты уже знаешь, что я все завещал тебе. Ты вполне это заслужила. Теперь ты обладательница миллиона с лишним фунтов. Земли из-под доков со временем принесут еще больше. В общем, все это твое. Абсолютно все.

Письмо я написал потому, что есть вещи, которых, пожалуй, при жизни не скажешь.

Во-первых, я должен признаться, что до сих пор меня мучает совесть. Я знал, что ты всем сердцем любишь «старину Билла», и разрушил твое счастье. А теперь я пытаюсь возместить тебе это, Мора. Во-вторых, полагаю, тебе следовало бы выйти замуж за старину Темплтона. Тогда, по крайней мере, ты станешь леди. Хотя для меня ты всегда была леди.

Ты и представить себе не можешь, как я люблю тебя! Не следуй моему примеру, Мо, не оставайся одна, без семьи. У меня не было другого выхода, это та цена, которую я заплатил за то, что был гомосеком.