Опасная леди

Когда Лесли и Гарри, собирая с клиентов деньги за "охрану", остановились у греческого ресторана в Илфорде, Гарри заметил на стоянке голубую "гранаду", она стояла за несколько машин от них.

– Лес... посмотри на эту голубую "грэнни". Наверняка она ехала за нами.

– Я ее не видел, – ответил Лесли, взглянув на машину.

Гарри подошел к "гранаде", постучал в окошко и, когда стекло опустилось, заглянул внутрь.

– Что вы тут делаете?

Сидевший внутри блондин растерялся.

– Простите, в чем дело?

– Я спрашиваю, что вы тут делаете?

– Приехал в ресторан пообедать. А что?

– Ничего, – озадаченный Гарри вернулся к своей машине и сел рядом с Лесли.

– Лес, посиди минутку и посмотри, куда пойдет вон тот тип. Блондин в это время вылез из машины, запер ее и направился в ресторан.

– Жди меня тут, Лес!

– О'кей.

Гарри тоже вошел в ресторан и увидел, что мужчина из "гранады" изучает меню. Лесли прошел на кухню, забрал конверт с "рентой" и, когда, возвращаясь, поравнялся со столиком, за которым сидел мужчина, сказал:

– Приятного аппетита!

Блондин проводил его взглядом, быстро выпил муссака и бренди, оплатил счет и покинул ресторан. Сев в машину, он доехал до ближайшей телефонной будки и сообщил Маршу, что Гарри Райан его "наколол".

* * *

Бенджамин уже десять дней как выписался из больницы, и Мора с Уильямом пришли его навестить. Нельзя сказать, чтобы Бенджамин был в восторге от предписанного ему режима: не пить, не курить, не есть жирного.

– Какого черта жить, если тебя лишают всех удовольствий! – посетовал он.

Уильям улыбнулся:

– Ничего, мистер Райан, привыкнете.

– Легко вам говорить, – возразил Бенджамин. – Посмотрел бы я на вас, окажись вы на моем месте. Так что не знаю, привыкну я или нет.

Уильям покачал головой. Этот Бенджамин Райан не только невежествен, но еще и упрям. Не желает выполнять предписания врачей. Во всеуслышание заявил:

– Да я половины не понимаю из того, что болтают эти паршивые иностранцы. И они будут мне указывать, что делать, эти макаронники, косые и немчура содомитская!

Мора засмеялась:

– Ой, папа, доктор Хаммельбрунер вовсе не немец. Он австриец.

– Не все ли равно, черт побери!

– Оставь его, Мора, уж я позабочусь о том, чтобы он выполнял советы врачей. А сейчас, Бенджамин Райан, заткни пасть, пока у нас гости, – сказала Сара и повернулась к Темплтону: – Еще чашечку чая, лорд Уильям?

– Называйте меня просто "Уилли", миссис Райан.

Сара натянуто улыбнулась. Присутствие лорда в доме стесняло ее. Впрочем, то, что исходило от дочери, всегда сулило одни неприятности. Она узнала об этом Темплтоне из бумаг, оставленных Джоффри. Он был преступником, как и ее дети. Только гораздо хуже. Ведь с самого рождения он имел все, о чем никто из Райанов и мечтать не мог, поэтому заслуживал самого сурового осуждения.

Сара уже жалела, что помирилась с дочерью. Надо было оставить все, как есть, и не пускать Мору в дом. Но для Бенджамина она все равно что ангел небесный. Терри Пезерик почему-то не звонил, и Сара уже засомневалась в том, правильно ли поступила, передав ему папку с бумагами.

– У тебя все в порядке, мама?

Сара поглядела на дочь:

– Я устала, Мо, вот и все. Думаю, вам лучше поскорее уйти. Отцу надо немного поспать.

– О'кей, дорогая. Мне как раз пора ехать на встречу с Лесли и Гарри.

Уильям Темплтон поднялся, поставил чашку на кофейный столик, а Мора подошла к отцу и, целуя его на прощание, сказала:

– Не расстраивайся, отец, и слушайся маму.

– Так я и сделаю, девочка. До завтра.

– До свидания, мистер Райан.

– Пока, сынок, до встречи. – Он подмигнул Уильяму. – В следующий раз принесите-ка мне какого-нибудь лечебного бренди!

– Ой, папа, отдохни от своего бренди, ладно?

После ухода Моры и Уильяма Бенджамин, прежде чем вздремнуть, сказал:

– Наша Мора неплохо сработала, а, Сар? Похоже, он из тех, у кого есть пара фунтов?

– Ну, деньги не главное, и я не думаю, что нашей Море так уж повезло.

Бенджамин ласково взял жену за руку:

– Я-то тебя деньгами не баловал, а, девушка?

Она посмотрела ему в глаза.

– Ладно, ты делал, что мог. Ну а теперь постарайся уснуть. В девять часов примешь свои таблетки, и мы немного посмотрим телевизор. Хорошо?

– Хорошо, любовь моя.

Сара отнесла чашки из-под кофе на кухню и, наполняя мойку горячей водой, огляделась. Тараканы, пустые желудки, нищета... как давно это было... сколько тяжелых лет провела она в этих стенах. Вот маленькая Мора играет на улице, а ее длинные светлые волосы развеваются на ветру... Вот Лесли, у которого вечно течет из носу, его за это прозвали "серебряные рукава"... Вот из подвала доносится голос Мики...

А как гордился Джоффри Морой в тот день, когда она шла к своему первому причастию. Всех ребят хорошенько вымыли и повели в церковь. Гарри и Ли в то утро трепали ей нервы, а Джоффри закатил им пару затрещин. Сара шла тогда по улице с высоко поднятой головой, окруженная своими детьми, буквально сверкающими чистотой.