Опасная леди

Леонора сложила руки на коленях и расправила плечи. Из-под полуопущенных ресниц она недоверчиво посмотрела на него. Нет, она никогда не поверит в серьезность его извинений, даже если ей и показалось, что его лицо выражало странную смесь пристыженности и надежды.

– Я не считаю себя вправе давать оценку твоему поведению, – сказала она тихо, но твердо. – В этом есть свои преимущества – знать, на что можно рассчитывать, и не строить больше иллюзий. В этом отношении я тебе даже благодарна. Ты избавил меня от того, чтобы быть посмешищем и дальше.

Он не успел опровергнуть это утверждение и тем самым невольно оставил Леонору в оборонительной позиции. Само собой разумеется, слово «посмешище» она отнесла к ночному происшествию в библиотеке.

Напротив, перед мысленным взором одиннадцатого графа Уинтэша вновь возник неприятный образ пышно разодетой, коренастой невесты-купчихи, на которой ему пришлось жениться против его волн. Но у него возникли и другие, более приятные воспоминания!

– Я задаю себе вопрос, неужели мы не можем покончить разом со всеми недоразумениями, – пробормотал он, отрешенно уставившись на цветочный узор огромного персидского ковра, покрывавшего пол в библиотеке. – Мы чужие. Мы почти ничего не знаем друг о друге. Давай изменим эту ситуацию, мне очень хотелось бы этого…

Если он и ожидал какого-то рода согласия на свое предложение, то ему пришлось быстро убедиться в своей ошибке. Леонора резко вскочила и, как бы защищаясь, встала позади спинки стула, уцепившись за нее обеими руками. Казалось, она была крайне испугана этим дипломатичным предложением.

– Изменим? – выдохнула она, с трудом сохраняя самообладание, ибо слова «покончим разом», вместе с собственными подозрениями, только усилили ее откровенный страх за свою жизнь. – Как ты себе это представляешь?

– Ты ведь была готова стать моей женой, подарить мне детей. А если я тебя спрошу, желала ли ты прежде и теперь этого всерьез?

Леонора прищурилась. Был ясный день, и все же, наверное, существовала только одна причина этого поразительного заявления.

– Ты опять пьян? – вырвалось у нее непривычно жестко.

– Итак, это правда? – Герве как бы не заметил резкости выражения.

– Что должно быть правдой? – Нервно и одновременно так яростно, как никогда в своей жизни, Леонора гордо откинула голову назад. – То, что ты однажды находился под достаточным влиянием алкоголя, чтобы посягнуть на непривлекательную женщину, женитьба на которой была спасением для Уинтэша? Ты ждешь, чтобы я письменно подтвердила этот твой подвиг, или я должна сказать, что виновата во всем сама? Что моя сногсшибательная красота – какая жалость! – ввела тебя в соблазн?

Граф не знал, что лишило его дара речи в большей степени – то, что его жена, без тени робости, вдруг заговорила, не останавливаясь, или то, что она отмахнулась от волнующих поцелуев, которые он так ясно помнил, решительно и холодно, как просто от домогательств пьяного. И что в ее недружелюбных словах присутствовало даже что-то вроде едкого сарказма.

Девушка в зеленом шелковом пеньюаре ни одним жестом не показала, что отвергает его. Напротив, сердечность и нежность ее ласк тогда смогли даже развеять тяжелый туман в голове от выпитого бренди. Как и сейчас, в ее глазах сверкали горячие искорки, а живой румянец окрасил обычно такие бледные щеки.

Кто внушил ему безумную мысль, что он женился на бесцветной особе? Неужели отравляющие жизнь предубеждения наказали его такой слепотой?

– Не бойся, – добавила Леонора, все еще сердясь. – Никто не заставит тебя отвечать за то, что ты обидел собственную жену. Мой отец умер, а других родственников, которые бы заступились за меня и мои интересы, у меня нет. А теперь извини меня, пожалуйста…

– Леонора!

Ему пришлось удержать ее за плечи, иначе она бы просто убежала. Желание исчезнуть слишком явно читалось в ее больших, блестевших, как полированный металл, глазах.

– Я совершенно не хотел тебя обидеть, даже если я соглашусь, что выпил слишком много бренди. Но я не был настолько пьян, чтобы докучать тебе против твоей воли. Ты была вполне согласна с этим и очень мила. Скажи… – Ему трудно давался этот вопрос. – Этой ночью наш брак совершился?

Молодая женщина тяжело дышала. Его прикосновение, запах кожи, лошадей и терпкого одеколона – от всего этого ее бросило в дрожь. Только смесь из перемешанных между собой страха, гнева и страсти, наполнявшая ее до кончиков ногтей, дала ей силы противостоять ему. И даже найти очень маленький шанс отомстить. Пусть он посомневается, так ему и надо!

– Ты спрашиваешь себя об этом? – прошептала она вызывающе, хриплым голосом. – Ты спрашиваешь себя о том, не нарушил ли ты во хмелю свои так высокомерно защищаемые тобою принципы? И о том, что благородный граф Уинтэш так же, как и все другие, лишь человек и мужчина, который может потерять контроль над собой. Как неприятно, что ты в этом случае должен поверить мне на слово. К сожалению, у меня нет намерения уверять тебя в чем-либо. Я забыла, что произошло! Я хотела это забыть! Ты не будешь за это на меня в обиде?