Опасная леди

– Майкл Райан пожелал составить завещание максимально лаконичным и сам написал текст, я только дал ему образец. Он также оставил два письма. Содержание их мне неизвестно. – Теперь, наконец, нотариус мог вздохнуть с облегчением. Кажется, он благополучно выпутался из создавшейся ситуации. – Письма адресованы матери и сестре. – Нотариус кивнул вначале Саре, а потом Море.

Никто так и не нарушил молчания. Наконец Сара дрожащим голосом спросила:

– Где мое письмо?

– Вот оно, миссис Райан. – И нотариус передал Саре длинный белый конверт. Она впилась взглядом в адрес, написанный мелким, аккуратным почерком ее покойного сына. Потом сказала:

– Мою долю прошу передать в фонд помощи вдовам полицейских!

Рой ошеломленно воскликнул:

– Ты не можешь так поступить!

– Могу, Рой Райан. Я не возьму ни пенни из этих кровавых денег. – Она взяла свою сумку и, сделав знак мужу следовать за ней, покинула контору.

Дерек Хэттерсли опять высморкался. Нос его стал красным и лоснился. Он передал Море ее письмо. Она вежливо его поблагодарила.

– Не будете ли вы любезны подписать некоторые документы...

– Разумеется, – улыбнулась Мора.

Через двадцать минут все покинули контору.

– Ну вот, Мо, теперь все: объявлена последняя воля Мики.

– Да, Гарри. Теперь мы окончательно с ним расстались.

Лесли обнял ее:

– Держись, девочка, Мики не понравилось бы, что ты киснешь.

Мора через силу улыбнулась. Галантность не очень-то шла Лесли.

– Пойдемте куда-нибудь и выпьем как следует, – предложил Ли.

– Неплохая идея. Что скажешь, Мо? – спросил Рой.

– Согласна. Давайте пойдем в клуб. Там для нас дармовая выпивка.

* * *

Сара с мужем возвращались домой во взятом напрокат черном лимузине. Бенджамин был раздражен.

– Это ты слишком, Сара, черт бы тебя побрал! Как ты ведешь себя с детьми! Ведь они твоя плоть и кровь! Из-за тебя я их почти не вижу!

Сара скрестила на груди руки.

– Вот и радуйся, что не видишь. Наши дети – преступники. Будь они прокляты! Но тебя, я смотрю, это мало волнует. Ты такой же, как они. Пятьдесят лет из семидесяти, прожитых на свете, я провела с тобой. Мне было пятнадцать, Бенджамин Райан, когда ты меня обрюхатил. Всего пятнадцать! И я жила с тобой, несмотря на то, что ты вытворял. Жила! И ради чего? Я тебя спрашиваю: ради чего? Видимо, ради того, чтобы произвести на свет Божий банду паршивых хулиганов!

Она смотрела в окно на прохожих и думала о том, что у каждого из них своя жизнь, не похожая на ее собственную.

Бенджамин зло смотрел на нее, и на его старческом, будто сделанном из пергамента лице прибавилось морщин.

– Тоже мне, святоша нашлась! Да ты просто смешишь меня! В свои пятнадцать лет, Сара Райан, ты была настоящей "маленькой давалкой", как теперь принято говорить.

– Я никогда такой не была! – бросила Сара.

Водитель с любопытством прислушивался к разговору двух стариков на заднем сиденье его лимузина и с трудом сдерживал смех.

– Была! – возразил Бенджамин со своим обычным ехидством, так действовавшим Саре на нервы.

– Нет!

– Да!

В это время водитель со смехом спросил:

– Вы знаете, где "Брэмли Армс"?

– Напой это, сынок, а я сыграю, – ответила Сара.

Бенджамин злобно глянул на водителя:

– Не ваше собачье дело. Выбросите меня вон там. А ее высадите, где хотите. – И он большим пальцем ткнул Сару, которая сразу притихла и до самого Ноттинг-Хилла не произнесла ни слова, крепко сжав губы.

Дома Сара заварила чай, отнесла чайник в "гостиную", как она теперь называла первую из комнат, и налила себе чашечку. Затем села в кресло у камина и вскрыла письмо Майкла. "Бенджамина оно не интересует, его интересуют только деньги, оставленные сыном", – подумала Сара и принялась читать.

"Дорогая мама!

Я должен многое тебе сказать, потому и решил написать это письмо. Я знаю, не такой жизни ты хотела для меня, но я избрал свой путь и ни разу не пожалел об этом. Единственное, о чем я сожалею, мама, так это о том, что мы отдалились друг от друга. Ведь никого дороже тебя у меня не было в жизни.