Опасная любовь

— Я могу дать ответ прямо сейчас, — с готовностью заявила Мелина. Бинг поднял руку, не давая ей договорить.

— Подожди, ты еще не знаешь, в чем он состоит мой план.

Его тон был так серьезен, что Мелина не осмелилась возражать.

— Дом расположен в арабской части города, — начал Бинг. — Это большое здание, но вход только один. Через ворота ты попадаешь во внутренний двор, направо будут кухни.

— Хорошо, — сказала Мелина, не совсем понимая, зачем Бинг так подробно расписывает ей это место.

— Я сегодня ходил с Ахмедом взглянуть на эти ворота. Там стоят двое стражников, а ночью ворота запирают на засов, и проникнуть туда становится невозможно. Так что шанс есть только днем, когда через ворота ходят слуги и поставщики еды.

Ахмед знает пекаря, который каждый день приносит туда свежий хлеб. С ним вместе ходит его жена, она приносит кур.

Мелине не понадобилось много времени, чтобы понять, куда клонит Бинг.

— Ты хочешь, чтобы мы притворились пекарем и его женой?

— Пекарь согласился, — продолжал Бинг. — Он не робкого десятка, к тому же его старшая дочь собирается замуж, так что деньги перевесили риск.

— Но когда мы попадем внутрь…

— Я еще не дошел до этой части. Вообще я бы предпочел идти один, но пекарь сказал мне, что всегда ходит туда с женой, поэтому, если она вдруг не появится, охранники могут начать задавать вопросы.

— Но зачем охрана человеку, который стар и болен? — не удержалась от вопроса Мелина.

— Потому что он очень богат, а охрана добавляет ему ощущение собственной значимости, — пояснил Бинг. — Мелкие шейхи и принцы делают вид, что это их личная армия, а Мулай Ибрагим слишком умен, чтобы не воспользоваться этим обстоятельством. — Он замолк на миг и внимательно посмотрел на девушку. — Мелина, все это очень серьезно. И очень опасно. Я могу потерпеть неудачу и в таком случае скорее всего не выйду обратно живым. Тебя, поскольку ты женщина, могут пощадить, но неизвестно еще, что хуже.

— Я пойду с тобой, — твердо сказала Мелина. — Я с самого начала была готова дать такой ответ. Я хочу пройти этот путь до конца, и, если мы умрем, значит, так тому и быть.

Бинг вдруг протянул руку и взял ладонь Мелины в свою.

— Спасибо, дорогая, — мягко сказал он. — Я почему-то знал, что ты скажешь именно это.

Девушка ощутила, как дрожь пробежала по ее телу от этого прикосновения и от выражения, с которым Бинг сказал «дорогая». Но в следующий момент он отпустил ее руку и заговорил прежним четким сухим тоном:

— Я очень не хотел тебя в это вмешивать, но теперь поздно отступать. В пять утра сюда придет Ахмед, поэтому нам надо успеть выспаться и отдохнуть. Мы должны быть бодры духом и телом, чтобы план не сорвался просто из-за того, что мы оказались слишком неповоротливы. Так что теперь спать, — скомандовал он и откинулся на траву, закутавшись в свой арабский наряд.

Мелина робко устроилась рядом. Он не спал, она это видела, даже не расслабился, но, поскольку Бинг делал вид, что спит, Мелина последовала его примеру, закрыв глаза и стараясь дышать тихо и неспешно, хотя ее переполнял восторг от сознания, что он совсем рядом, стоит протянуть руку.

Должно быть, сон все-таки сморил Мелину, но вскоре она очнулась, не в силах спать дальше, и поняла, что Бинг тоже бодрствует. Ей бы хотелось, чтобы он думал о ней, но знала, что единственный, кто занимает его мысли сейчас, — это похищенный ребенок.

Наконец девушка уснула по-настоящему и проснулась от прикосновения Бинга к ее плечу и негромких слов:

— Ахмед пришел.

Мелина быстро села и увидела Ахмеда, идущего к ним, а еще выше — золотой веер солнечных лучей, раскинувшийся на небе. За Ахмедом следовал пожилой согбенный человек, и Мелина догадалась, что это его отец.

Старик поприветствовал их с изысканной учтивостью, и Бинг ответил с равной церемонностью. После этого они уселись по-турецки на траве, и Бингу были вручены вещи, с помощью которых он собирался перевоплотиться в пекаря. К счастью, тот носил очки и, по словам Бинга, обладал ничем не примечательной внешностью.

Одежда пекаря тоже была самой обычной для араба, а после того как Ахмед умело наложил Бингу грим, он стал совсем на себя не похож, и Ахмед даже издал возглас восхищения:

— Седдиг, один в один! Даже родная мать не отличила бы вас от собственного сына. И не забудьте прихрамывать, сэр. В прошлом году Седдига лягнул мул, с тех пор он постоянно рассказывает о неблагодарном животном и клянется, что никогда больше не заведет себе четвероногую скотину.

— Да, я заметил вчера, что он хромает, — подтвердил Бинг. — Посмотри, так похоже?

Он сделал несколько шагов по лужайке, и Ахмед и его отец согласно хлопнули в ладоши в знак одобрения.

— А теперь насчет его жены. Как она выглядит?

Глаза всех мужчин обратились к Мелине.

— Я ни разу не взглянул на нее, — с достоинством заметил старик, — но охранники — они из молодых, наглые и бессовестные.

И он бросил неодобрительный взгляд на сына.

— Не думаю, что так рано с утра у них будет охота кого-то разглядывать, — заметил Ахмед.

— Ты принес другой яшмак? — уточнил Бинг.

— Как вы и просили, сэр.