Опасная любовь

— Как не нарушала? Это не нарушала, да? Подходит Нигилист, усмехается, говорит, ну так ты с моей бывшей женой не мог справиться? Она тебя до смерти напугала, да еще, как ты прощение вымаливаешь, записала на пленку? Как ты, Радик Назимов, трясешься от страха. Говорит, я думал, ты настоящий мужчина, а ты тряпка! Мне такое говорит, понимаешь?!

— Я с Нигилистом на эту тему не говорила. Никогда.

— Я говорил, да? Кто говорил? Твой муж? Ты ему рассказала про эту пленку? Рассказала?! Говори, когда тебя спрашивают!

— Да, — тихо сказала Наташа. — Ему рассказала.

— Почему? Я же тебя просил, никто не должен знать! Почему ты это сделала? Говори! Не то я тебя!..

— Что, ударишь?

— Ударю. Убью совсем!

— Не убьешь, Радик. Ты не такой плохой, каким хочешь казаться. Я это поняла. Но работать вместе мы больше не будем.

— Ты дура, Наташа, дура! Как могла говорить этому дураку, твоему мужу, про то, что было между нами? Зачем тебе это нужно было, Наташа?!

— Он не дурак, Радик. А сказала потому, что не могла по-другому.

— Не могла?! А теперь Нигилист смеется надо мной. Не знаю, кому он еще рассказал, но скоро все будут смеяться над Радиком Назимовым! Я ему уши обрежу, твоему новому мужу!

Дышать было тяжело, рукой пошевелить невозможно. Наташа подняла глаза на Радика, сказала:

— Попробуй только тронь его. Тогда я ни перед чем не остановлюсь. Ты знаешь. — И снова опустила голову.

— Но это он сказал Нигилисту? Зачем? Говоришь — не дурак, а он самый настоящий дурак! Зачем ему рассказывать Нигилисту? Не понимает, после этого Нигилист отнимет тебя! Теперь, если он захочет, он и меня сожрет! Это страшный человек! А потом, Наташа, он и до тебя доберется, не остановится! Не понимает твой совсем умный муж, да?

— Не знаю, зачем он это сделал. И знать не хочу. Он причинил боль не только тебе, но и мне, и себе. Мы любим друг друга, но это слишком… раздражает людей. Я ухожу от него, Радик. Всем нам больно, очень больно…

— Хочешь, я повешу его на столбе?

— Я же сказала, попробуй только тронь!

— Ты не выполнила условия нашего договора, Наташа. Другого я бы убил. Тебя не могу тронуть. Ты красивая женщина, ты… я не знаю, как сказать. Но мы не можем работать вместе.

— Да, я понимаю. Мне самой очень жаль, что так получилось. Я… я не хотела этого, но все же получилось. Не надо ничего говорить, я ухожу сама. — Наташа с усилием выпрямила спину, собираясь встать с кресла.

— Куда? Сиди! Я сказал тебе — сиди! — заорал Радик. — Кто тебе разрешал уходить? Сиди и слушай. Ты такая вредная, совсем ничего не понимаешь, что тебе говорят, слушай! Почему такая? Я сказал: пока. Пока мы не можем работать вместе. Значит, я не увольняю тебя, а пока отстраняю от должности.

— Я понимаю.

— Ни хрена ты не понимаешь, дура! Пока! Никто не должен знать об этом, никто! Радик сам назначает директора, но если ошибется, сам отвечает. Я тебя назначил, не ошибся, все теперь знают, хороший директор, какой надо. Я тебя выгоняю — почему так делаю? Значит, какие-то шуры-муры! Зачем шуры-муры? Радик дело делает! Поэтому слушай. Ты передаешь дела заместителю, я говорю, что пока ты будешь делать другое. Все думают, ты делаешь другое, ты сидишь дома и ждешь, что я решу. Я смотрю, что делает Нигилист, и решаю. Потом скажу, как будет.

— Все-таки ты хороший человек, Радик, — через силу улыбнулась Наташа. — Я это чувствую.

— Заткнись лучше. Я плохой человек. Сам знаю. Мог быть маленьким плохим человеком, сигареты другим подавать, но стал большим плохим человеком — мне подают сигареты. Большой плохой человек — страшный человек. Могу убить, могу сделать так, что сам выпрыгнет из окна — не жалко. Почему таким стал? Я жил в деревне, хотел быть директором магазина. Хорошим, честным. Потом понял: не бывает хороший, честный директор. Все это знают, все думают, пусть будет хороший, честный, но кто скажет это? Никто. А ты хорошая, светлая, я все время думаю о тебе. Скажи, почему тогда несчастливая? Я получаю двадцать тысяч баксов в неделю, все есть. Тебя — нет. Могу купить двадцать проституток на одну ночь — тебя не могу. Даже думать об этом не могу. Ты — из другого мира, неподвластная мне. Так?

— Нет, не так, Радик. Я из того же мира. Только я по-настоящему люблю одного человека.

— Но ты сказала — ухожу от него!

— Да, ухожу. Так получается.

— Наташа, давай уедем вместе? Хочешь — в Америку, я куплю тебе дом в Калифорнии, на берегу океана, будешь хозяйкой. Что хочешь, то и будешь делать. А, Наташа?

— Я же сказала тебе, Радик, что люблю одного человека. Где он, там и мое счастье. Вот и все.

— Кто поймет этот мир, слушай! Хорошо. Ты уходишь и ждешь, что я решу.

— Я ничего не жду, — тихо сказала Наташа. — Я нечаянно подвела тебя и не могу больше работать с тобой. Сейчас ухожу, а завтра ты мне вернешь трудовую книжку — и все.

— Заткнись! — рявкнул Радик. — Почему все время сама думаешь? Я сказал — будешь ждать.

— Не буду, — упрямо сказала Наташа. — Я для себя уже все решила. Зачем нам усложнять ситуацию?