Опасная любовь

Он рывком открыл дверь, ворвался на веранду. Миша сидел на диване, голова его была откинута, на лбу чернело пятно. Аристарх подошел ближе — так и есть, Миша уже был далеко отсюда. Кто-то уже побывал здесь незадолго до Аристарха, рука телохранителя была еще теплой.

Аристарх вбежал в дом, огляделся, помчался по лестнице вверх, туда, где, как говорил Олег, была спальня. И снова приоткрытая дверь, полоска света выбивается из-под нее. Стремительно ворвавшись в комнату, Аристарх остановился как вкопанный. На ковре лежал Степан Петрович с красным пятном на лбу. И он был мертв. На экране телевизора симпатичная дама ублажала сразу двух мужиков. И телевизор, и видеомагнитофон работали для мертвеца. Но были включены живым человеком, Степаном Петровичем. Что все это значит? Ему мало Ирки, решил полюбоваться на заграничную диву? Где Ирка? Аристарх выбежал в коридор. Заглянул в другую дверь — там действительно была спальня, но — пустая. Чувствовалось, что здесь нет и не было женщины!

Что все это значит?!

Аристарх вернулся в комнату, где лежал Степан Петрович. Кто-то стрелял с близкого расстояния, почти в упор, так же, как и в Мишу. На ковре валялся пистолет. Аристарх наклонился и похолодел от ужаса. «Беретта», с царапиной на деревянной щечке! Тот же самый пистолет, из которого стрелял он! И, наверное, с его отпечатками пальцев.

Это означало лишь одно: кто-то подставил Аристарха Таранова! Не было здесь Ирки, Олег соврал, он просто хотел заманить его сюда, чтобы подставить… Олег!

Аристарх схватил пистолет, принялся судорожно вытирать его грязными перчатками.

— Степан Петрович! — услышал он громкий голос за окном. — Это я, Евгений Алексеевич. У вас все в порядке? А то тут позвонили, говорят, пойди, посмотри. А чего тут смотреть… Степан Петрович!

Невидимый Евгений Алексеевич вошел на веранду. Аристарх сунул пистолет в карман. Оглянулся на дверь — нет, уходить, как пришел, уже не получится. Истошно завопил внизу Евгений Алексеевич, обнаружив труп Миши, и, громко топая, бросился вверх по лестнице. Аристарх рванулся к окну, распахнул его и прыгнул вниз. Приземлился на обе ноги, побежал к забору, отделяющему дачу от леса.

— Стой! — истошно вопил Евгений Алексеевич, высовываясь из открытого окна. — Караул! Караул!! Держите убийцу! Убили Степана Петровича! Убили!

Подгоняемый этими криками, Аристарх перемахнул через забор и бросился бежать в сторону дороги, по которой ходили рейсовые автобусы и вообще какие-то машины. За спиной грозно лаяли собаки, слышались громкие голоса. Ветки деревьев больно хлестали по лицу, но Аристарх бежал, как никогда в жизни не бегал. Уже не хватало воздуха, уже стал задыхаться, но не сбавлял скорости. Казалось, все жители дачного поселка, какие там были в этот вечер, ринулись за ним в погоню. Казалось, свора огромных псов несется по пятам, вот-вот догонит.

Он выскочил на шоссе — лес кончился, если стоять — далеко видно одинокую фигуру. И — ни одной машины. Да и опасно голосовать, вряд ли какой водитель захочет подвезти грязного старика, а запомнит — наверняка…

Аристарх бросился на землю между двумя березками. Похоже, за ним следом никто не гнался. Пока. Что же дальше делать, что? Этот подонок Олег опять подставил его! Как выбраться отсюда?

Из-за поворота медленно вырулил трактор «Беларусь» с прицепом. Он ехал в сторону Лобни. Аристарх вжался в землю, когда свет фар скользнул по нему, а потом, едва трактор проехал мимо, бросился вдогонку, забрался в грязный, пропахший навозом прицеп, упал на пол и затаился.

Трактор неторопливо тарахтел по улицам городской окраины, когда навстречу, в сторону дачного поселка с воем промчались две милицейские машины.

Повезло ему с трактором!

Аристарх выпрыгнул из прицепа и, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, направился к железной дороге. Он еще не знал, на чем поедет в Москву: на электричке или на товарном поезде, если таковой будет. Если на электричке, то — не до Савеловского, откуда он приехал в Лобню. Где-то посередине пути нужно сойти, превратиться в нормального Аристарха и лишь после этого ехать дальше.

Неожиданно он нащупал в кармане плаща тяжелый пистолет с глушителем. Тот самый, из которого были убиты Миша и Степан Петрович. Увидев большую лужу на обочине дороги, Аристарх швырнул в нее пистолет. Кто-нибудь найдет, когда лужа подсохнет, но это случится не скоро.

Вдали показались огни электрички, приближающейся к станции. Аристарх побежал.

51

Валет открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Нигилиста. Длинный нос Петра Яковлевича брезгливо дернулся, учуяв тошнотворный запах крови и пороховых газов. Рыжий парень в пятнистой униформе сидел за столом, уронив голову на столешницу. Левая щека его, казалось, была приклеена к полированной поверхности темно-красной, густеющей массой, правый глаз дико уставился в дальний угол.

— Закрой дверь, — приказал Нигилист.

Бандит протянул левую руку, щелкнул замком. В правой он держал пистолет с глушителем.

— Убери пистолет, — бесстрастно сказал Нигилист. — Он меня раздражает.

— Петр Яковлевич… — начал Валет, но Нигилист перебил его: