Опасная ложь

— Все было не так, как ты себе придумала, — его голос, низкий, хриплый, пробирает меня до мурашек. Сердце бьется часто-часто, словно сейчас выскочит из груди. — Да, сначала меня дико выбесил этот привет из прошлого, да еще и такой настырный. Но потом, когда я узнал тебя лучше, то, как ты выглядишь, перестало иметь значение. Ты другая совсем. Да, похожа внешне, но во всем остальном — ты абсолютно другая. Небо и земля. Когда я пришел к тебе в спальню той ночью, я хотел именно тебя. Дерзкую сучку с нежной ранимой душой. Обиженную до смерти на меня, хрен знает за что. И при этом так очевидно жаждущую заняться со мной сексом, что мне даже на расстоянии мозги вело от твоих флюидов. Твоя мать была другой. Она только притворялась нежной и ранимой. Я сейчас вообще не понимаю, как мог повестись на это. В сексе она тоже другая. У нас никогда ничего подобного, как с тобой, не было. Да у меня вообще ни с кем еще такого не было, хоть и не пацан давно вроде.

— У меня тоже не было, — шепчу я, уткнувшись лбом в его обнаженную грудь. По щекам бегут слезы, и я прижимаюсь лицом к его груди, чтобы избавиться от них. Запах его кожи дурманит рассудок. До одури хочется прикоснуться губами, и я делаю это. Прикасаюсь, дотрагиваюсь осторожно языком, провожу вверх и вниз, нежно всасываю кожу. Слышу его шумный выдох сверху, и все внутри начинает трепетать. Целую снова, закрыв глаза, трусь об его грудь щекой, жадно вдыхаю, еще сильнее прижимаюсь ртом, легонько прикусываю… Обвиваю руками за шею, провожу пальцами по его волосам, царапаю кожу головы, продолжая покрывать жадными поцелуями его грудь. Не могу надышаться его запахом. Не могу насытиться поцелуями. Я схожу по нему с ума.

Он берет меня за плечи, отрывает от себя, чтобы посмотреть в глаза. А у меня паника рассыпается под кожей, неужели снова оттолкнёт? Я не переживу этого, просто не переживу.

— Ты хорошо подумала? — каждая клеточка моего тела отзывается трепетом на его охрипший голос, каждый миллиметр моего тела покрывается мурашками, и горит огнем от жажды его прикосновений.

— Да, — я смотрю ему в глаза открыто, доверчиво, искренне. Хоть по сути обманываю его. Мне не нужно думать, чтобы принять решение. В этом просто нет необходимости, я и без того знаю. Точно знаю, чего хочу.



— Ты ведь понимаешь, что я могу никуда не отпустить тебя потом? — его голос сводит меня с ума. Его близость сводит с ума. Хватит уже разговоров, просто поцелуй…

— Не отпускай.

— Никакого Цюриха, никакого Лондона…

— И не надо.

— Алена, — тяжело вздыхает он. — Ты очень красивая, молодая девушка, у тебя вся жизнь впереди. А я старый ублюдок, который эту жизнь тебе испортит.

— Ты не старый, и не ублюдок, — упрямо кручу я головой. — И ничего не испортишь…

— Тебе нужно доучиться, — настойчиво возражает он. — У тебя парень в Лондоне.

— Пожалуйста, не отталкивай меня, — мне снова становится страшно, что он это сделает, и несколько секунд я с немой мольбой смотрю ему в глаза. — Доучиться я могу и здесь. А Бен… Я все равно не смогла бы быть с ним после тебя. Да и с любым другим. Знаю, что так, как с тобой, ни с кем не будет. Ты ведь тоже это знаешь. Ведь знаешь.

Кладу руку ему на брюки чуть ниже пояса, и понимаю, что не ошибаюсь. Его член большой и очень твёрдый. Он хочет меня. Прикрывает глаза на секунду, позволяя мне ласкать себя сквозь ткань брюк, а потом вдруг подхватывает под ягодицы, разворачивает и усаживает на подоконник.

Я тяну его к себе за полы рубашки, губы находят губы, и мир вокруг начинает сиять яркими красками. Внутри все ликует, поёт, я чувствую себя счастливой! Его рука зарывается в мои волосы, сжимает их, тянет назад.

— Ты точно хорошо подумала? — спрашивает шёпотом, пристально глядя в глаза.

— Да.

Он кивает. Грубо возвращает мою голову на место, к своим губам. Удерживая за волосы, снова целует жадно, властно, неистово. Я плавлюсь в его руках, теряюсь, пьянею от переизбытка эмоций и чувств. Меня всю распирает будто, и с каждым прикосновением, с каждым новым поцелуем, становится только хуже. Хочется плакать или кричать, но я только часто дышу, позволяя ему делать со мной все, что он пожелает.

Пояс моего халата оказывается, давно развязан, Костя срывает его с моих плеч, с оглушительным треском рвёт по шву на груди шелковую сорочку, я лишь успеваю вздрогнуть.

Он смотрит, смотрит так жадно, разглядывая мое обнаженное тело, почти обнаженное — на мне лишь трусики, но они слишком тонкие и почти ничего не скрывают. А в следующее мгновение, он рвет и их тоже, заставляя меня дернуться ему на встречу.

Все мое тело, как натянутая струна, звенит в ожидании его ласк и прикосновений. И, когда он, наконец, делает это, с моих губ срывается тихий полустон — полувсхлип. Он накрывает ладонями мою грудь, сжимает, проводит большими пальцами по твердым сверхчувствительным соскам, жадно разглядывает их, припадает ртом к одной из вершин, целует, кусает… мне и больно, и сладко одновременно. Низ живота наливается словно свинцом, между ног все горит и просит проникновения.

— Раздвинь ноги.