Опасная находка

Меньше чем через час они окажутся вне нашего дома. И все закончится. История с сумкой, с самолетом. В качестве улик останутся только флешка и телефон, спрятанные на чердаке под изоляцией.

Я прижимаю трубку плечом и поспешно записываю номер швейцарского счета на клочке бумаги. Я выучила его наизусть. Бумажного следа к этому номеру нет. Примерно неделю назад я сожгла все бумаги на нашем садовом кострище. Всю важную информацию я запомнила. Номер и пароль. Я слышу, как на другом конце линии заводится мотор машины.

— Хорошо. Через десять минут. До скорой встречи. — Он отключается.

Саймон показался мне довольно дружелюбным, голос был беззаботный. Полагаю, он в курсе ситуации. Моя услуга. Услуга Эдди. Наши взаимозачеты.

Черт, кого я обманываю, Саймон наверняка весь день за мной следил, разве нет? Отсюда до Лотти и обратно. Я думаю о том, кто еще может следить за мной в течение каждого дня. СО-15, Патрик, а теперь Саймон. Но они не могут следить за мной одновременно. Если один из них узнает об остальных, весь карточный домик вокруг меня быстро рассыплется. Однако Саймон наверняка за мной сегодня следил, иначе откуда бы он узнал, что я вошла домой? Вот почему он неподалеку.

Я морщусь. Наверное, я самая наивная в мире преступница. Совершенно безалаберная. Мне повезло, что меня еще не убили.

У меня меньше десяти минут до его прихода. Я кладу листочек с номером счета в карман своих брюк.

Камни на чердаке, где я их и оставила после того, как забрала от Чарльза. Я мчусь наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Нужно достать их раньше, чем Саймон сюда приедет. Я не хочу оставлять его в доме без присмотра, поднявшись на чердак. Не хочу, чтобы он тут расхаживал. Я не могу доверять ему.

Внезапно у меня появляется мысль: а что, если этот парень вообще не связан с Эдди?

Или связан, но я каким-то образом совершенно ошиблась в самом Эдди, и эта ситуация для меня очень плохо закончится? Может, это небезопасно.

Я представляю, как Марк является домой и находит мое тело. Я лежу в коридоре, как тряпичная кукла, с единственным следом от пули в голове: убийство в назидание. Дело сделано.

Но ничего подобного не случится. Все мои инстинкты твердят мне об этом. А если я не могу доверять своим инстинктам, чему мне тогда доверять? Я уверена, что все в порядке. Уверена. Уверена, уверена.

И все равно я бегом спускаюсь по лестнице и хватаюсь за телефон. Набираю номер Марка.

Через три гудка он отвечает. Он кажется отстраненным, далеким, а за его голосом слышен фоновый шум.

— Марк?

— Да, что случилось? Ты в порядке? Как все прошло? — Он имеет в виду разговор с Шарлоттой.

— А, да, все хорошо. Слушай, кое-кто звонил. Звонил по поводу… — Черт! Я вдруг понимаю, что не могу сказать это по телефону. Я не могу упоминать бриллианты или Эдди. Если Энди прослушивает мой мобильный, нам конец. «Ладно, думай. И думай быстро. Выражайся обтекаемо».

— Хотят… забрать сувениры из нашего свадебного путешествия. — Так же можно говорить? Конечно, можно — мы купили сувениры для родителей Марка, я сегодня вечером собираюсь отправить их в Ист-Райдинг через службу доставки, так что звонок вполне объясним. Боже! Как это все сложно. Преступная жизнь меня эмоционально истощает.

Марк молчит. Я представляю, как он тоже пытается осмыслить, что можно говорить по телефону и что нельзя. Я рада, что вышла замуж за умного человека.

— О’кей, это замечательно. Ты справишься сама, дорогая, или мне приехать тебе помочь? — Тон у него прежний, но даже я слышу, что он волнуется. Он четко дал мне понять, что думает об Эдди. Эдди он не доверяет ни на грош.

— Нет, все в порядке. Все отлично, Марк. Я просто хотела сказать тебе, что это произойдет буквально сейчас. И да, я справлюсь. А теперь мне пора бежать, он приедет через минуту. Ага? — Я хочу дать Марку шанс остановить меня, если вдруг я совершаю глупость. А я совершаю глупость? Отдаю незнакомому человеку миллион фунтов в виде бриллиантов. В своем собственном доме, в нашем доме.

— Отлично. Да, конечно. Похоже, ты со всем справляешься, милая. Тогда увидимся чуть позже, хорошо. Я люблю тебя? — Это вопрос. Иногда это вопрос, верно? И в этом вопросе скрыто очень и очень многое.

— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я. И в моем ответе тоже заключено очень многое. А потом я слышу короткие гудки.

Черт, я не спросила, как у него дела. Я даже не спросила, где он. Звуки доносились с улицы, запруженной людьми, оживленной, возможно, со станции, но…

У меня действительно нет на это времени. Я мчусь на верхний пролет, нащупываю палку с крюком, с помощью которой открывается потолочная лестница, тяну ее на себя.

Я нахожу камни там же, где оставила, под незакрепленным слоем пастельно-желтой изоляции, в своем кошельке. Они мерцают в кремовой коже, теплые от труб отопления. Я хватаю их и возвращаю изоляцию на место.

Когда я спускаюсь по лестнице, уже трезвонят в дверь. Я застываю на середине пролета.

Вспышка ужаса, словно выстрел, обжигает все мое тело.