Опасная невинность

— Я расскажу тебе позже. Она повесила трубку, и я постарался не превратиться в обеспокоенного безумца. Если бы она была в опасности, она бы сказала об этом.

Через десять минут она подъехала к складу, ее щеки раскраснелись. Она бросилась ко мне, оставив Финна в машине. — Что случилось? — спросил я, когда она столкнулась со мной.

— Имоджен проснулась. Мне позвонили двадцать минут назад. Мне нужно ее увидеть, и я не хочу, чтобы Финн узнал раньше, чем я узнаю подробности о ее состоянии.

Я взглянул на Финна. Его голова была опущена в сосредоточенности. Вероятно, он играл в одну из своих игр на ее телефоне. Мы рассказали ему об Имоджен около месяца назад, когда он снова спросил о ней. Он воспринял новость довольно хорошо, возможно, потому что ее нынешнее состояние ничего для него не изменило. Она по-прежнему не была заботливой матерью, как и никогда не была, а у него были мы. Мы были его семьей. Ничто не могло этого изменить, даже то, что Имоджен проснулась.

— Я отведу его в парк, возьму выходной, но остальная часть недели занята. Надо будет попросить Мейв, если ничего не получится.

— У нее суетливый новорожденный. Финн любит миссис Бирн. Она с удовольствием присмотрит за ним. — Я взял Финна на руки, и Эйслинн поспешила прочь после короткого поцелуя.

Финн посмотрел на меня сверху. — Она в порядке?

— Да. Мейв нужна ее помощь с ребенком, вот и все. Мы повеселимся в парке. Как насчет того, чтобы покататься на лодке?

— Да!

— Только давай быстро разбудим старого доброго Шеймуса, чтобы он мог заняться делами, пока нас не будет.

Финн с энтузиазмом кивнул и усмехнулся. Мы с ним были хорошей командой.

Эйслинн вернулась домой поздно, уже после ужина, поэтому мы с Финном с удовольствием съели по сэндвичу Рубен в лучшем фудтраке города. Когда она вошла в квартиру, Финн уже спал. Я сидел на диване, читая опись груза, который мы вмешались, когда Эйслинн опустилась на диван рядом со мной и без слов положила голову мне на плечо. Она испустила дрожащий вздох. Я прикоснулся к ее голове и дал ей выплакаться, ожидая, когда она будет готова поговорить со мной.

— Она очнулась. Они вынули дыхательную трубку, но она не может говорить. Врачи говорят, что она чувствует себя на удивление хорошо. Но я могу сказать, что она меня не помнит. Я сидела у ее кровати, она смотрела на меня, но я видела, что она не знает, почему я здесь. Я была для нее чужой. Врачи сказали, что я не должна перегружать ее информацией. Многие люди с травмами мозга и амнезией расстраиваются, если родственники пытаются заставить их вспомнить, поэтому я должна была не спешить. Она спала большую часть времени после того, как открыла глаза. — Она заглянула мне в глаза. — Я не могу представить, как можно забыть тебя, Финна или маму. Это кажется совершенно ужасным. Надеюсь, она скоро вспомнит.

— Я тоже не могу представить, что забуду тебя или Финна. Вы теперь такая неотъемлемая часть моей жизни.

Эйслинн сжала мое бедро. — Надеюсь, что связь Имоджен со мной будет достаточно сильной, чтобы вернуть ее назад, напомнить ей о том, кто она и кто ее семья.

Я погладил ее руку. — Не думай, что вся ответственность лежит на твоих плечах. Я уверен, что есть еще много факторов, влияющих на амнезию Имоджен. И, возможно, ее мозг использует амнезию, чтобы защитить ее от прошлого. Я помогу тебе, чем смогу, но думаю, тебе придется принять во внимание, что Имоджен уже никогда не будет той сестрой, которую ты знала.

— Я знаю. Врачи говорят, что ее травма мозга способствует амнезии, но иногда другие части мозга берут на себя задачи поврежденных частей.

— А как же Финн? Скажешь ли ты ему? — У меня были свои мысли по этому поводу, но даже если мы с Эйслинн теперь вместе заботились о Финне, я все равно всегда оставляла последнее слово за ней. Для меня было странно позволять другим решать, но в данном случае это казалось правильным.

Эйслинн вздохнула. — Я думала об этом с тех пор, как мне сегодня позвонили, но я разрываюсь. Это его мать, но он слишком мал, чтобы понять, что происходит. Если он узнает, что она проснулась, он захочет ее увидеть, а если она его не помнит….

— У него будет разбито сердце, — сказал я. — Хочешь, я тебе помогу?

— Конечно. Мы с тобой оба заботимся о Финне, так что, думаю, мы должны решать вместе.

Черт, я пытался скрыть, как много это для меня значит. Я превращалась в дурака. — Я бы пока не стал ему говорить. Давай немного подождем. Не только потому, что это причинит боль Финну, но и потому, что знание того, что она не помнит собственного сына, может встревожить и Имоджен.

— Ты прав. В жизни Финна и так все хорошо. Мы расскажем ему, когда Имоджен станет более стабильной.

Аойф приехала в Нью-Йорк через неделю. На этот раз она приняла полет как подарок, хотя все еще настаивала на возврате оставшейся части денег, которые она должна была Пятилистнику.